Читать «Тайные силы в истории России» онлайн - страница 372

В 1929 г. мой отец познакомился в Ленинграде с моей матерью Лебедевой Антониной Петровной, русской (3.07.1905 — 16.09.1977), и в 1930 г. женился на ней. Моя мать была дочерью русского питерского приказчика Петра Порфирьевича Лебедева (1866–1916) и русской питерской портнихи Лидии Александровны Лебедевой (1885 — 20.04.1942). Род матери по отцу своими корнями уходит в питерское мещанство (Порфирий Лебедев) и обедневшее нижегородское дворянство (Хотевых). По матери Антонина Петровна Лебедева происходила из обедневших русских дворян Муштаковых и Карсавиных. Ее мать, моя бабушка Лидия Александровна была дочерью Елизаветы Александровны Муштаковой, учительницы, знавшей иностранные языки, воспитанницы Смольного института благородных девиц, и дворянина Александра Платоновича Карсавина, капитана дальнего плавания, брата балерины Карсавиной. Дед бабушки, и стало быть, мой прадед, Александр Муштаков был кофешенком императора Александра III, т. е. слугой, подававшим кофе императору. Более ранних сведений у меня нет, имеются фотографии названных предков, а также метрики отца и матери, удостоверяющие их русское происхождение.

Судьба семьи Бегуновых в советское время была трагичной. В 1942 г. мой отец, умиравший от дистрофии в госпитале на Садовой, был по ложному доносу обвинен в измене Родине и расстрелян в НКВД 11.08.1942 г. Мать, машинистка СЭЛ № 318 при военном госпитале, а потом машинистка Ленторга, великая труженица, воспитывала и содержала меня одна на скудные средства своей зарплаты (46 рублей в месяц). Блокадница, как и я, она еле-еле сводила концы с концами, трудилась неистово, по 12 часов в сутки. Она законно получила свои правительственные награды: знак «Почетный донор» за сдачу крови в (1942–1955 гг.), медали «За оборону Ленинграда», «За доблестный труд», «К 250 — летию Ленинграда». Идеал русской женщины, она говорила мне: «Юра, учись!», и я учился. Окончил 155 среднюю школу (1950), с отличием Исторический факультет Ленинградского университета (1955), аспирантуру Института русской литературы (Пушкинский Дом) АН СССР (1958), защитил кандидатскую (1960), докторскую (1983) диссертацию, несмотря на травлю в течении 40 лет, которой меня подвергали в Пушкинском Доме АН СССР сионисты во главе с моим бывшим учителем академиком Лихачевым (см. главу 25). Закончив в машинописном виде докторскую диссертацию в январе 1967 года, я 17 лет не мог из-за происков Лихачева защитить диссертацию и 8 лет был «невыездным», т. е. человеком без характеристики, без гражданских прав. Уже после опубликования текста диссертации отдельной книгой (1973) понадобилось специальное письмо Президента Болгарской Академии наук Ангела Балевского в Президиум АН СССР, Бюро ОЛЯ и ИРЛИ с увещеваниями в адрес Лихачева, который позорно, на глазах всего мира, не допускал готовую диссертацию к защите. Наконец докторская диссертация была защищена в ЕЦЕЛ (София) 14.09.1983 г.