Читать «Я дрался с самураями. От Халхин-Гола до Порт-Артура» онлайн - страница 51

2 августа. Рано утром нам было приказано совместно со 2-й эскадрильей произвести налет на аэродром противника в районе севернее Джин-Джин-Суме. Противник не ожидал нашего налета. В итоге 25 самолетов обрушились на вражеские истребители, и через пять-шесть минут на земле не осталось ничего. Сожгли 10 самолетов, бензоцистерну, 3 зенитных пулемета. 3 «японца» пытались взлететь, но после неудачной попытки они загорелись. На аэродром наши вернулись все. Очень трудно летать на бреющем. Несносная жара.

3 августа. По метеосводке ожидался ураган, и все были начеку. В течение дня пытался трижды побриться. Ракеты не давали возможности сделать это нормально. То и дело взлетали, на встречу с противником. После рабочего дня участвовал в разборе операций с летным составом 70-го полка, проводимом комкором Смушкевичем. Действиям нашей авиации, в частности 70-го полка, оценку он дал хорошую.

^{Японские летчики возле аэродромного автостартера}

6 августа. Вылетов не было. Провел собрание с личным составом о годовщине событий у озера Хасан. Многие товарищи взяли обязательства еще лучше работать и беспощадно бить врага.

13 августа. В 3.15 начался дождь. Всю ночь работал технический состав — ремонтировали самолеты. Вместо суток отремонтировали материальную часть за 6–8 часов. Вот геройство! Не люди, а золото.

16 августа. С перерывами шел дождь. День прошел спокойно. Японцы, очевидно, клепали свои самолеты. Летный состав нервничал от бездействия. Все углубились в чтение художественной и политической литературы.

17 августа. Взял в ДКА гармонь и вспомнил свою молодость, хотя я и сейчас еще не стар. Обучаю играть командира эскадрильи и его помощника. Сегодня общеполковое собрание. Делал доклад об авиации СССР. Вот уже пятый день не было вылетов.

^{После боя}

18 августа. Опять с утра дождь. Облачность низкая, 500–600 метров. Японцы не показывали носа, сидели по своим конурам. Эскадрилья собрала по подписке займа еще 30 тысяч рублей.

Пришла в голову мысль о жизни. Три огромных и неотделимых привязанности в ней: работа, жена, сын. Что из них дороже? Одно без другого немыслимо. Одно без Другого существовать не может. Не будет первого — утратит содержание жизнь, она будет бесцельна. Выпадет второе или третье — утратит яркость работа.

19 августа. В 20 часов проходило совещание у командира полка. На 20 августа поставлена задача: перейти в решительное наступление. Авиация должна будет решить успех наступления наземных войск. Провели с командирами эскадрилий совещание и поставили задачу перед летным составом. Наступила горячая пора. Нужно напрячь все силы, все умение на уничтожение врага. Вот будет действительная проверка преданности Родине каждого летчика.

20 августа. Эскадрилья сделала 6 боевых вылетов. 5.45 — налет. После первого вылета погиб летчик Койтулазов, и так нелепо. Туманом закрыло аэродром. Он отстал от эскадрильи и, не видя места посадки, врезался в землю. Очень жаль терять боевого товарища и такого хорошего человека. Был храбр, энергичен, предан Родине до конца. Тяжела утрата. Сказывается недостаток работы в мирных условиях. Больше учить в мирное время, больше пота, но зато на войне будет меньше крови. 20 августа был день генерального сражения. Бомбардировщики бомбили удачно. Истребители сделали около 1000 самолето-вылетов. Били все, что попадалось под руку: и самолеты, и автомобили, и войска, сбрасывали листовки. Мне лично довелось обнаружить эскадрон баргутской конницы. Сделал два захода и уничтожил его. Поджег две автомашины. На аэродроме в районе Соляных озер застали около 20 самолетов. К вечеру почувствовал, что немало сделали и я лично, и вся эскадрилья. Вся наша авиация обеспечила успех наземным войскам. Завтра день будет еще жарче, и работать придется интенсивнее. Надо отдыхать. Но почему нет писем от Клавы? Послал ей 7 писем, одну телеграмму — и никакого ответа. Неужели она не получила мои письма? Быть может, ее нет в Борисоглебске? Быть может, она в Москве?