Читать «Бэлла» онлайн - страница 66

За исключением моего дяди-физика, который установил еще во время войны на соседней башне аппараты беспроволочного телеграфа и оптические аппараты, все другие братья не могли продолжать своих обычных работ или изучений; натуралист, не имея под рукой никаких других редких насекомых, принялся за изучение муравья; банкир подружился с чиновником из отделения Лионского кредита в Сен-Жермен. Никогда ни один из них не страдал от необходимости начинать таким образом свою науку с первых шагов. Со своим непобедимым оптимизмом они приписывали каникулам редкость визитов, писем, исчезновение всех наших обычных гостей. Период, охватывающий собою лето и осень с 1 июля до 15 ноября, очень удобный период для неблагодарных. Но дяди находили и другие извинения. Оценивая с точки зрения начинающих велосипедистов трудность под'ема до нашего дома, мои дяди оправдывали своих старых друзей, о прибытии которых в Париж мы узнавали из газет, как, например, о приезде бывшего президента республики, министра финансов и одной знаменитой поэтессы, точно они должны были приехать к ним на велосипедах. Но завтракая в Париже, я видел ясно, что все то, что было светским, буржуазным, все так называемое общество, все больше и больше отворачивалось от нас. Я должен был констатировать, что за два месяца отношение к нам, манера нас судить и нас понимать радикально изменились. Счастье и удача обладают удивительной акустикой. Удачные словечки дяди Жюля, некогда повторявшиеся всеми, теперь нигде не были слышны; жизнью и событиями нашей семьи интересовались гораздо меньше. Самые выдающиеся ученые мира, самые полезные государственные деятели переживали ту измену общества, которая постигает певцов в кафешантанах и боксеров.

Но мои дяди не хотели ничего видеть и не замечали никаких перемен во время своих научных занятий. Они отказывались воспользоваться для своих открытий и своих писаний этим обострением предвидения, которое дает несчастье. Им писали меньше? Их больше не навещали друзья? Все это благодаря каникулам. Подарки, которыми засыпали их землевладельцы, иностранные послы, прекратились? Это потому, что теперь вакационный период. Это были вакансии для орхидей, для персидских рукописей. Посол, который утверждал еще недавно, что он возвращается с Дальнего Востока для того, чтобы повидаться с Дюбардо, получив европейскую почту в Сингапуре или в Порт-Саиде, менял свое намерение, и его путь приводил его в Версаль, на дачу к Ребандару, а не в Сен-Жермен, на нашу дачу. Каникулы для благодарности, для мужества. Проспекты крупных магазинов, извещения о смерти или о браке еще получались ими. У них было достаточно воображения, чтобы удовлетвориться этой теоретической близостью с человечеством. Однажды посыльный принес им новенький велосипед — анонимный подарок, — это я купил его для них. Они приписывали его каждому из тысячи неблагодарных. Все было хорошо, они были счастливы.