Читать «Видеоунтерменш» онлайн - страница 183

Музыка действительно звучала громко. В других «точках» начали заводить кто Болгарина, кто Бабкину, кто Орбакайте. Говорить становилось все труднее. Впору было повышать голос.

– Но почему я?! – закричал Буревич, выбрасывая сигарету. – Почему, Юрий Михайлович, вы всю эту… нервную работу поручаете мне? Я же не такой! Я совсем не такой! Я не подхожу! Почему бы вам все это не проделать самому? Вы же… мудрый, хладнокровный, рассудительный! Вы отличный шахматист. Для вас процесс проведения допроса уподобится своеобразной шахматной партии. У вас лучше получится! Или пригласите еще кого-нибудь… Например, Катю Гендель… она не откажется…

Эзополь поднял руку, сделав знак диск-жокею, которому было видно сидящих на качелях через окно. После чего музыка заиграла потише.

– Выбирать не из кого, Александр Витальевич. В тонкости нашего с вами дела посвящены только двое: вы и я. На вопрос, кто из нас с вами эффективнее допросит, есть однозначный ответ – вы. Потому что вы – популярный ведущий. В некотором смысле – знаковая фигура.

Он встал, постоял минуту, закатив глаза, потом улыбнулся и, расхаживая перед собеседником, опять заговорил, возбужденный от собственных умозаключений.

– В свое время я очень много раздумывал о профессии телеведущего и о той волшебной магии, которую заключает в себе это удивительное ремесло. Телеведущие – это посредники между кастой избранных, то есть властителями телевидения, и простым человеком. Умение этих людей проникать в оба пространства говорит об исключительном даровании, которое нельзя развить, но которым может наделить только природа и ее капризы, а если верить во Всевышнего, то сам Господь Бог. Рыба задыхается на воздухе. Корова, наоборот, захлебывается в океане. Ястребу парить только в небе, а кроту прорывать ходы только в земле. Кто-то мне возразит, напомнив, что существует отряд земноводных, особи которого спокойно пребывают в двух несовместимых средах обитания. Да, это можно отнести к капризам природы. Но, позвольте, земноводные – всего лишь увальни, отторгаемые обеими средами. И ползают они от пустынного берега в мокрую воду и обратно не потому, что им хорошо и там, и здесь, а потому, что их не хотят видеть ни здесь, ни там.

Телеведущий же – абсолютно желанное существо. Он может парить в небесах как птица, он бежит по полям, догоняя зайца, проникает в земные коры, приветствуя крыс и червей. Он плывет среди кальмаров, шутит с акулами. Он окукливается, мечет икру, гнездится. Телеведущий – лучший капитан дальнего плавания, самый передовой сталевар, самый выносливый космонавт и самый улыбчивый президент. Лучше рентгеновского аппарата видит человеческую душу и возможности. Дирижирует эмоциями, задавая по желанию то смех, то плач. И если говорить о такой деликатной категории, как допросы первой, второй и третьей степени сложности, то, вне сомнения, телеведущий – самый искусный и обаятельный палач. Джордано Бруно сожгли на костре, но он так и не отказался от своих воззрений. Стойкая Жанна д’Арк так и не признала своей вины. Зоя Космодемьянская не выдала своих боевых товарищей… но, поверьте, если бы их всех допрашивал Александр Буревич, то результат получился бы совершенно иным!