Читать «Желтоглазые крокодилы» онлайн - страница 7

Они познакомились, когда в день рождения Гортензии он привел ее в парикмахерскую. Милену поразило то, с каким апломбом держалась двенадцатилетняя девочка, и она предложила сделать ей маникюр. Гортензия милостиво протянула руки. «Ваша дочь — прямо королевское величество», — сказала она отцу, когда он забирал девочку. С тех пор, когда у нее находилось время, она полировала ногти Гортензии, и та уходила, растопырив пальцы, любуясь своими сверкающими ноготками.

Ему было хорошо с Миленой. Маленькая, подвижная, обворожительная блондинка, к тому же робкая и застенчивая, что придавало ему еще больше уверенности в себе.

Один за другим он снимал с вешалок костюмы, прекрасно пошитые, из отличного материала. Да уж, раньше у него денежки водились. И ему нравилось их тратить.

— И еще будут! — подумал он вслух. — Тебе только сорок лет, дружище! Все еще впереди!

Собрав чемодан, он притворился, что ищет запонки, расшумелся — вдруг Жозефина услышит и прибежит умолять его остаться. Наконец вышел в коридор, встал в дверях кухни. Помедлил, все еще надеясь, что она сделает шаг к примирению… Но она неподвижно стояла к нему спиной. Тогда он объявил:

— Ну вот, все готово. Ухожу.

— Очень хорошо. Ключи можешь оставить себе. Наверняка ты что-нибудь забыл и еще вернешься. Предупреди меня, чтобы я на это время куда-нибудь ушла. Так будет лучше…

— Ты права, ключи я возьму… А что ты скажешь девочкам?

— Не знаю. Я еще об этом не думала.

— Отцу положено участвовать в таких разговорах.

Она выключила воду, оперлась о раковину и, по-прежнему стоя спиной к нему, произнесла:

— Если ты не против, я скажу правду. Мне не хочется лгать им… И без того тяжело.

— И что же ты им скажешь? — обеспокоено повторил он.

— Правду: у папы больше нет работы, папа неважно себя чувствует, папе надо проветриться, вот папа и ушел…

— Проветриться? — эхом повторил он, слегка успокоившись.

— Вот именно. Так и скажем. Проветриться.

— Это хорошо, «проветриться». Это звучит не слишком безнадежно. Хорошо.

Напрасно он вновь оперся о дверь: тоска охватила его с новой силой, пригвоздила к месту, лишила сил.

— Уходи, Антуан. Нам больше нечего сказать друг другу. Умоляю, уходи!

Она повернулась к нему, показала глазами куда-то на пол. Он посмотрел туда и увидел чемодан на колесиках, о котором совершенно забыл. Значит, все происходит на самом деле и ему пора уходить.

— Ну что ж… до свидания… если ты захочешь увидеть меня…

— Ты позвонишь… или я оставлю записку в парикмахерской. Я думаю, Милена всегда будет знать, как тебя найти?

— Цветы надо два раза в неделю поливать и удобрять…

— Цветы? Да пусть засохнут! У меня и без них теперь полно забот.

— Жозефина, ради бога! Я не могу видеть тебя в таком состоянии… Ну хочешь, я останусь…

Она испепелила его взглядом. Он пожал плечами, взял чемодан и направился к входной двери.

И тогда она зарыдала. Вцепившись руками в раковину, она плакала, плакала, сотрясалась в рыданиях. Сперва плакала над тем, какую пустоту оставит в ее жизни этот человек, с которым прожито шестнадцать лет, ее первый мужчина, ее единственный мужчина, отец ее дочерей. Потом плакала из-за девочек, они ведь уже не смогут жить спокойно, с папой и мамой, как за каменной стеной. Плакала от страха, что одной ей не управиться. Антуан занимался счетами, налогами, оплатой кредита за квартиру, Антуан выбирал машину, прочищал раковину. На него во всем можно было положиться. Она занималась только домом и образованием дочерей.