Читать «Желтоглазые крокодилы» онлайн - страница 67

Жозефина уже с трудом сдерживала слезы.

— Ты единственный человек, на которого я могу рассчитывать, понимаешь? Вот я и прошу от тебя многого, поскольку ради меня, мама, ты все сможешь, все сумеешь… Ты такая сильная, такая смелая, такая надежная.

К Жозефине и впрямь от ее слов возвращались смелость и сила. Она больше не боялась и была готова на любые жертвы, лишь бы Гортензия вот так прижималась к ней, лишь бы чувствовать ее нежность.

— Обещаю, солнышко, будет тебе компьютер. На Рождество. Подождешь до Рождества?

— Ох, спасибо, мамуля! Лучше не придумаешь!

Она обхватила Жозефину за шею и прижалась так сильно, что та закричала: «Пощади! Пощади! Ты мне шею сломаешь!» Потом Гортензия помчалась в комнату к Зоэ сообщить ей радостную весть.

Жозефине было легко и весело. Дочкина радость светилась в ней, все заботы словно свалились с плеч. С тех пор как она взялась за переводы, девочки обедали в школьной столовой, на ужин меню разнообразием не отличалось: в основном ветчина да пюре. Зоэ кривилась, но ела. Гортензия вяло ковырялась в тарелке. Жозефина доедала за ними, чтобы ничего не выбрасывать. «Вот так я и толстею, — подумала она, — ем-то за троих». После еды мыла посуду (посудомоечная машина сломалась, а денег на ремонт или покупку новой не было), протирала клеенку, доставала из шкафа книги и вновь садилась за работу. Девочки смотрели телевизор, она переводила.

Иногда до нее доносились обрывки их разговоров. «Когда я вырасту, буду стилистом, — говорила Гортензия, — открою собственный дом моделей…» — «А я буду шить платья для моих кукол», — отвечала Зоэ. Жозефина поднимала голову, улыбалась, и вновь с головой погружалась в жизнь Одри Хепберн. Отрывалась только, чтобы проверить, почистили ли они зубы, и потом приходила поцеловать их на ночь.

— Макс Бартийе больше не приглашает меня в гости, мам… Почему, как ты думаешь?

— Не знаю, детка, — рассеянно отвечала Жозефина. — У всех свои заботы…

— Мам, если я собираюсь быть стилистом, — заявляла Гортензия, — мне надо уже сейчас хорошо одеваться. Я не могу носить все подряд.

— Все, спать, девочки! — объявляла Жозефина, спеша вернуться к работе. — Завтра вставать в семь утра.

— Думаешь, родители Макса разведутся? — спрашивала Зоэ.

— Не знаю, родная моя, спи.

— А можешь дать мне немножко денег на одну маечку «Дизель», скажи, мам? — упрашивала Гортензия.

— Спать! Ни слова больше!

— Споконночи, ма…

Она вновь садилась за перевод. Что бы сделала Одри Хепберн в ее ситуации? Работала бы, старалась бы сохранять достоинство и думать лишь о благополучии детей. СОХРАНЯТЬ ДОСТОИНСТВО И ДУМАТЬ О БЛАГОПОЛУЧИИ ДЕТЕЙ. Вот как ей следует жить дальше: стать достойной, любящей и худой, как палка. С того вечера Жозефина села на картофельную диету.

Холодной, дождливой ноябрьской ночью Филипп и Ирис Дюпен возвращались из гостей домой. Они были у одного сослуживца Филиппа. Большой званый ужин на двадцать персон, метрдотель, следивший за переменой блюд, в дорогих вазах — изысканные букеты, в камине потрескивают поленья, отсветы пламени на стенах и лицах и, конечно, беседы, до того светские, что Ирис могла бы их все пересказать заранее. «Богатство, роскошь и… скука», — подытожила она, откинувшись на подушках шикарного лимузина. Филипп молча вел машину. За весь вечер ей ни разу не удалось встретиться с ним взглядом.