Читать «Желтоглазые крокодилы» онлайн - страница 61

— М-м-м… ты вкусно пахнешь хорошим мылом. Страшно хочется повалить тебя и нюхать, нюхать, не торопясь.

Жозиана высвободилась, тяжело вздохнув. Будто бы он с ней не торопился! Будто бы он ее не спеша ласкал! Он позволял любить себя, это точно. Лежал, как бревно, а она с ним возилась, пока он не начнет стонать и двигаться в такт. А после едва удостаивалась благодарности или небрежной ласки.

Очаровательный циник Шаваль, изящно изогнув тонкую талию, картинно покуривая необычную сигарету, небрежно отбросив со лба темную прядь, наблюдал за Жозианой, как хозяин любуется новой покупкой. Он умел ее завести, умел добиться от нее всего, чего хотел. И ужасно загордился, когда сумел затащить ее в постель. Не такой уж великий подвиг, но завоевание полезное. Отныне он мог управлять шефом через нее, и власть оказалась буквально на расстоянии вытянутой руки. Да уж, он теперь не простой служащий, он приобщился к руководству! Мужчины всегда так, немножко повезло — и уже распускают павлиньи хвосты. С тех пор, как Жозиана обещала поговорить со Стариком по поводу повышения, он аж трясся от нетерпения. Искал ее по коридорам, в лифтах, во всех уголках конторы, ждал ее ответа. Ну, подписал? Подписал? Она отталкивала его, но он всегда возвращался. «Ну пойми же, я весь на нервах! Не могу больше выносить это напряжение! Да скажи ты хоть что-нибудь!» — стонал он.

И в этот раз ему страстно хотелось спросить: «Ну что? Что он тебе сказал?» Но сейчас явно не время. Ничего, подождем.

Жозиана не умела долго сердиться. Она была доброй бабой, легко прощала мужчин. «Ну как же так, почему я не могу на них обидеться?» — ругала она себя. — Почему же я так люблю заниматься сексом? Даже с толстяками, с уродами, с грубиянами, которые силой заставляли меня делать это, даже на них я не обижалась. Может, оно мне и не в радость, а возвращаюсь все равно. И если им удается замаскировать грязную похоть притворной нежностью, бегу к ним на всех парах. Стоит поговорить со мной по-человечески, стоит приласкать, стоит проявить минимальное уважение, и я вновь становлюсь ребенком. Проходит гнев, проходит горечь и обида, и я уже готова жертвовать собой, лишь бы они по-прежнему показывали, что ценят и уважают меня, лишь бы говорили добрые слова и прислушивались к моему мнению… Вот дура!

— Ну что, ласточка, мир? — прошептал Шаваль и положил руку на бедро Жозианы, прижимая ее к себе.

— Хватит, нас могут увидеть.

— Да ладно! Подумают, что добрые приятели мило болтают.

— Нет же, говорю тебе! Они с Зубочисткой в кабинете. Если он выйдет и увидит нас, мне конец.

А возможно, мне уже конец! Возможно, он уже пожертвовал мною ради успеха фирмы! Так мечтает сбагрить кому-нибудь завод в Мюрпене, что готов на все, лишь бы она подписала. Принесет ей мою голову на блюде, ведь я значу для него куда меньше, чем этот контракт! И не видать мне, как своих ушей, ни Шефа, ни Шаваля, ни бога Чистогана. Им-то что, а я опять окажусь с голым задом на соломе, как всегда. При этой мысли смелость оставила ее, она обмякла и, обессилев, прильнула к Шаваля.