Читать «Желтоглазые крокодилы» онлайн - страница 109
Катрин Панколь
— Нет, не изменяла… Я погуляла с ним как-то вечерком — от скуки. Просто под руку попался. На его месте мог быть любой.
— А ты меня хоть немножко любишь?
Он пододвинулся ближе, почти сложившись пополам, и задышал жарко и часто.
— Я просто тебя люблю, мой волчище, без немножко.
Она вздохнула и уронила голову на плечо Марселя.
— Ох, как же я скучал по тебе!
— А я как скучала! Ты представить себе не можешь!
Удивленные, растерянные, они жались друг к другу, как подростки, перелезшие через школьный забор, чтобы покурить. Тихо шептались в душном, пропахшем прелой шерстью полумраке.
Потом умолкли и долго сидели неподвижно. Их пальцы встретились, узнали друг друга: Жозиана вспомнила эту нежность и теплоту, как ребенок узнает знакомый с детства пейзаж. Глаза их привыкли к темноте, они уже различали очертания предметов. Плевать, что он старый, толстый, некрасивый, это мой мужчина, моя глина, я леплю из нее любовь и смех, счастье и страдание, я вся принадлежу ему, я могу рассказать его всего наизусть, закрыв глаза, я знаю, что он скажет, прежде чем он откроет рот, я читаю его мысли, я вижу его насквозь, даже сквозь толстое брюхо… я могу рассказать его наизусть.
Они долго сидели молча. Они уже все сказали друг другу — и главное, вновь обрели друг друга. Вдруг Марсель резко выпрямился. Жозиана прошептала:
— Осторожней! Она может стоять под окнами!
— А мне плевать! Вставай, мусечка, давай, вставай. Что мы прячемся-то, как придурки? Мы же не делаем ничего дурного, а, мусечка?
— Ладно, как скажешь! Садись туда!
— Нет, ты вставай в полный рост. Я должен спросить у тебя кое-что. Это слишком серьезно, чтоб ты слушала, скрючившись.
Жозиана встала, отряхнула юбку и спросила, смеясь:
— Хочешь попросить моей руки?
— Еще лучше, мусечка, еще лучше!
— Сомневаюсь… Знаешь, за тридцать восемь-то годков я только этого в жизни не делала, ни разу не выходила замуж. Никто не предлагал. Представляешь, а? А мне все ж таки мечталось… Засыпаю и представляю себе, что мне делают предложение и я отвечаю «да». У меня кольцо на пальце, я уже не одинока. Я накрываю стол, мы ужинаем вместе, рассказываем друг другу, как прошел день, мы капаем друг другу капли в нос, если болеем, и тянем жребий, кому достанется горбушка…
— Ты меня не слушаешь, мусечка. Я сказал «еще лучше».
— Интересно… Ну все, молчу, молчу.
— Посмотри на меня. Прямо в глаза.
Жозиана посмотрела на него. Он был величав и серьезен, как Папа, благословляющий народ на Пасху.
— Я сейчас скажу тебе важную вещь. Очень важную.
— Я слушаю…
— Ты меня любишь?
— Я люблю тебя, Марсель.
— Если ты меня и вправду любишь, докажи это: роди мне ребеночка. Моего личного младенчика, которому я дам свое имя, маленького Гробзика.
— Ты можешь повторить это, Марсель?
Он повторил, еще и еще раз. Жозиана следила за его губами, словно читала титры на экране. И никак не могла понять, что же там написано. А Марсель сказал еще, что ждал этого малыша целую вечность, что он уже все знает о нем, знает форму ушей, цвет волос и размер ручек, видит все складочки, крохотные ноготки, гладкую попку и представляет себе, как он морщит носик, когда хватает материнскую титьку.