Читать «После всего: Стихи 1920-1942 гг.» онлайн - страница 30

«Нам не радуга в небе сияла…»

Нам не радуга в небе сияла В тот седой, обезумевший день — Нас дождливая муть провожала И чертила круги на воде. И когда потекли над волнами Чем-то близкие сердцу места — В этот час не звучало над нами Легендарное имя Христа. Но с тех пор суеверно храним мы Всю тоску этих призрачных дней — Очертания смутного Крыма, Силуэты ночных кораблей.

1935

«Я люблю заводные игрушки…»

Я люблю заводные игрушки И протяжное пенье волчка, Пряди русых волос на подушке И спокойный огонь камелька. Я люблю в этом тихом покое, После бешеной сутолки дня, Свое сердце, совсем ледяное, Хоть немножко согреть у огня. Я люблю, когда лоб мой горячий Тронет ласково чья-то ладонь. А в углу — закатившийся мячик И бесхвостый, облупленный конь. Позабыв про тоску и усталость, Так легко обо всем говорить… Это все, что мне в жизни осталось, Все, что я научилась любить.

1934 (Из сборника «Окна на север», 1939)

Борису Унбегауну («Зачем я прихожу в Ваш темный дом?..»)

Зачем я прихожу в Ваш темный дом? Зачем стою у Вашей страшной двери? Не для того ли, чтоб опять вдвоем Считать непоправимые потери? Опять смотреть беспомощно в глаза, Искать слова? Не находить ответа? Чтоб снова было нечего сказать О главном, о запуганном, об этом?.. Вы скоро уезжаете на юг. Вернетесь для меня чужим и новым. Зачем я Вас люблю, мой тайный друг, Мой слабый друг, зачем пришла я снова? Простим ли мы друг другу это зло? Простим ли то, что ускользнуло мимо? Чтобы сказать спокойно: «Все прошло, Так навсегда и так непоправимо».

1935

Измена

Воображаемому собеседнику (Марку Слониму)

Измены нет. И это слово Ни разу не слетало с губ. И ничего не стало новым В привычно-будничном кругу. Измены нет. Но где-то втайне, Там, где душа совсем темна, В воображаемом романе Она уже совершена. Она сверкнула жгучей новью, Жизнь подожгла со всех сторон. Воображаемой любовью Реальный мир преображен. И каждый день, и каждый вечер — Томленье, боль, огонь в крови. Воображаемые встречи Несуществующей любви. А тот, — другой, — забыт и предан. (Воображаемое зло!). Встречаться молча за обедом Обидно, скучно, тяжело. Круги темнее под глазами, Хмельнее ночь, тревожней день. Уже метнулась между нами Воображаемая тень… А дом неубран и заброшен. Уюта нет. Во всем разлад. В далекий угол тайно брошен Отчаяньем сверкнувший взгляд… Так, — проводя, как по указке, По жизни огненный изъян,— Ведет к трагической развязке Воображаемый роман.

1934 (Из сборника «Окна на север», 1939)