Читать «Болатбек» онлайн - страница 9

Он повернул голову, прислушался. Из глубины лощины доносился дружный вороний крик. Он разрастался, становился все отчетливей, громче, все больше небольших черных точек появлялось и кружилось в небе. Среди них Болатбек увидел и две точки покрупнее — медленно и плавно они спускались в лощину. Это были стервятники — грифы.

— Туда… идемте туда, — сказал Абишбай и, не оглядываясь, первым зашагал между камнями в глубь лощины.

За ним захромал Тлеукул. Болатбек обогнал их и пошел вперед.

Стая ворон с шумом поднялась в воздух при их приближении, потом неторопливо и неохотно, лениво взмахивая крыльями, взлетели грифы.

Так вот почему в лощину слетались птицы! Здесь был их пиршественный стол. Гнедой — самый сильный, самый непокорный конь в табуне, лежал, далеко вытянув вперед шею, как будто упал на полном скаку.

— Застрелили! Его застрелили! — закричал Болатбек. — Сюда попала пуля, видите?

— Нет, он не человек, — почти беззвучно сказал дед Абишбай. — Не казах… Даже зверь не убивает просто так, по злобе… Подлая душа! Не мог поймать коня и застрелил его. Такого не бывало в наших юртах…

— Надо опять спуститься в аул! — крикнул Тлеукул. — Милицию вызвать.

— Поздно, — угрюмо сказал Абишбай. — После такого дела он не останется здесь. Уйдет через горы.

— Ты прав, аксакал. Сделал свое грязное дело и ушел.

— Все равно поймаем его! — голос Болатбека прерывался от плача. — Шакал! Шакал!..

Слезы лились по его лицу, и он не утирал их.

6

Каражан ехал верхом по зеленому склону джейляу. Под ним был вороной конь с белой звездочкой на лбу, и Каражан уверенно и красиво сидел в седле, глубоко вдев ноги в стремена.

Болатбек, пришедший к роднику за водой, долго смотрел вслед всаднику, пока тот не скрылся из глаз. Только тогда поставил он ведро на землю. То же сделали и две женщины, они пришли за водой не с гор, как Болатбек, а снизу, из аула.

— Да, Каражан настоящий мулла, — сказала одна из женщин, проводив всадника взглядом. — Если б не он, моя бедная сестра не жила бы уже на свете. А он брызнул водой, пошептал — и она сразу пришла в себя.

— Настоящая молитва всегда помогает, — согласилась вторая женщина. — Только надо, чтоб ее правильный человек сказал. Вот моя тетя… Такая набожная, прямо святая. С утра до вечера одно слышишь: «Аллах, будь милостив», «Аллах, будь великодушен»… Намаз делает по пять раз в день и никогда у Аллаха для себя самой ничего не просит. Всегда для других, только для других. И для мертвых, и для живых. «О, создатель, — молит, — будь опорой и тем, кто там, и тем, кто здесь!» Я, бывало…

Но первая женщина перебила ее: она ведь еще не все сказала о Каражане.

— Нет никого святее муллы, — продолжила она. — Настоящий мулла, если захочет, воду заставит против течения идти… Вот Каражан такой и есть, клянусь Аллахом! Он и молитву читает молча, только губами шевелит. Так делают все настоящие муллы, можешь мне поверить… И долго читает, не то что другке — скажут первые слова, а дальше не знают ничего, кроме «иншалла, иншалла»…

Женщины долго еще болтали, пока одна из них не спохватилась, что дома дел по горло.