Читать «Пушкин и пустота. Рождение культуры из духа реальности» онлайн - страница 90

Негодование учительско-родительского сообщества, которое усматривает причинную связь между количеством сцен насилия на телеэкране и ростом уровня преступности, – рассуждают К. Хани и Д. Манцолэти, – является лишь отчасти обоснованным: «Телевизионные криминальные фильмы, несомненно, способствуют росту уровня преступности и насилия в нашем обществе. Но роль телевидения заключается, главным образом, в нашей дезориентации относительно всего, что связано с преступностью в реальном мире, а не в прямом подстрекательстве к совершению преступлений. Оно вводит нас в заблуждение относительно причин, толкающих людей на совершение преступлений, и таким образом заставляет делать „выводы“, которые основаны на неверных предпосылках. Телевидение снабжает нас неверной информацией о наших правах в отношениях с полицией и таким образом дает ей возможность нарушать и закон, и Конституцию. Телевизионные криминальные фильмы вселяют необоснованную уверенность в справедливость и беспристрастность системы уголовного судопроизводства, делая нас менее способными к объективной оценке как достоинств, так и недостатков этой системы. Таким образом, телевизионные криминальные фильмы оказывают двойное негативное влияние: посредством рекламы пробуждают в нас низменные инстинкты, а также вводят нас в заблуждение относительно всего, что связано с преступностью в реальном мире».

Пока человек завтракает…

Телевизор приковывает человека к дивану независимо от вида программы. Такова реальность. Экзотика происходящего всячески подчеркивается, преувеличивается, гипертрофируется, раздувается. Уже сам факт переведения некоей реальности на язык экрана гипертрофирует эту реальность. Размышляет героиня М. Барберри: мало кому придет на ум заикнуться о способности телекамеры говорить правду, это подобно болеутоляющему, чтобы притупить сознание вселенского абсурда, преграде перед знанием, что впереди конец и пустота: «Телевидение отвлекает от изнурительной необходимости строить какие-то планы на зыбкой основе нашего ничтожного опыта; оно морочит нас яркими картинками и тем самым позволяет увильнуть от мыслительной работы. Ну а Бог усыпляет животный страх перед неотвратимостью того, что когда-нибудь всем нашим удовольствиям придет конец».