Читать «Опасный месяц май» онлайн - страница 89

В других местах противостояние было даже более ожесточенным. Грузины воевали с абхазцами и осетинами, азербайджанцы с армянами, Молдавия с Приднестровьем. Начались стычки между ингушами и осетинами, узбеками и киргизами, месхетинскими турками и опять узбеками. И наконец самая настоящая гражданская война случилась в Таджикистане, где сжигались дома с целыми семьями, вырезались сотни людей, на памятнике Ленину повесили исполняющего обязанности главы государства.

Все эти бесчинства замалчивались демократической прессой. Через несколько лет она торжественно объявила, что огромное государство распалась без большой крови. Очевидно, десятки тысяч погибших и миллионы беженцев во всех республиках были слишком малой платой за подобный развал.

Девятнадцатого августа, рано утром, в Москве объявили о создании нового органа – ГКЧП, в который вошли все высшие лица государства, за исключением Горбачева, оставшегося на даче в Форосе. Уже много лет спустя Борис Ельцин рассказал, что Горбачев был в курсе готовящихся документов и знал обо всем, что собирались сделать заговорщики. Если нет, то, конечно, еще раз показал свою некомпетентность и слабость. Если да, то, похоже, перехитрил сам себя. Ведь после возвращения из Фороса он превратился в комическую фигуру, не уважаемую даже своим ближайшим окружением, в своеобразную марионетку при Ельцине, который стал организатором настоящего заговора в декабре девяносто первого, разрушившего великое государство.

Девятнадцатого августа все офицеры бакинской милиции были вызваны в городское управление, где им зачитали указ о создании ГКЧП и объявили, что в городе, видимо, будет введен комендантский час. Начали составляться списки лиц, подлежащих задержанию и аресту в первую очередь. В райкомы потянулись люди, когда-то сдавшие свои партийные билеты и теперь требовавшие их обратно.

Самая комичная ситуация возникла в творческих союзах. После январских событий девяностого года многие «творцы» на митингах и собраниях гневно заявляли о своем выходе из партии, торжественно сжигали или выбрасывали партийные билеты. Позже выяснится, что особые умники избавлялись лишь от кожаных обложек. Некоторые заявляли, что их неправильно поняли. Самые беспринципные и наглые утверждали, что осознали важность перестройки и хотят вернуться в партию, чтобы помогать ее реформированию. Одним словом, именно в эти дня проявилась полная беспринципность и конформизм многих творческих деятелей. И не только творческих.

Никто еще не представлял, что будет дальше, но дрожащие руки вице-президента Янаева, который принял на себя обязанности главы государства, наглядно демонстрировали неспособность такого вот руководства к конкретным действиям.

Именно в этот день в кабинет капитана Рахманова вошел лейтенант Халил Гасанов. Он работал уже полтора года и считался исполнительным, дисциплинированным офицером с большим будущем. Как и сам Анвер, Халил не сумел поступить на юридический факультет с первого раза и отслужил в армии два года. Правда, во внутренних войсках. Затем он еще дважды проваливался на экзаменах, потом попал в школу милиции, после учебы в которой получил наконец звание лейтенанта в двадцать шесть лет. Сознавая, что ему нужно делать карьеру, для которой высшее образование просто необходимо, Халил Гасанов поступил на заочное отделение юридического факультета сразу же, как только стал офицером.