Читать «Собрание сочинений. Т.26. Из сборников: «Поход», «Новый поход», «Истина шествует», «Смесь». Письма» онлайн - страница 69

Эмиль Золя

На беду, эти бедствия вовсе не кончаются с провозглашением Республики, наоборот, они как будто усиливаются. Нет больше деспота, который правил железной рукой и заставлял молчать страдающий, угнетенный народ. У него были свои министры, свои трибуналы, свои жандармы, и все они укрощали зверя, надевали на него золоченый намордник, вдалбливали ему в голову, что он побежден и счастлив. Казалось, в стране все обстояло благополучно, всюду царили справедливость и порядок; фасад общественного здания так и сверкал на солнце! Но вот деспот свергнут, рухнули все фальшивые надстройки, и обнажился остов здания, насквозь прогнивший и шаткий. Зверь вырвался на свободу, со всех сторон раздаются отчаянные вопли, плотина прорвана, и хлынул смрадный, полный нечистот поток, забрызгивая грязью солнечные небеса. Благомыслящие историки называют это революционными сатурналиями. На деле — это та же монархия и та же империя, только вывернутая наизнанку.

Добавьте к этому свободу печати, вредоносное действие газет, которые все видят, вмешиваются во все дела, все разглашают. Каждое утро эти листки облетают всю страну, интимная жизнь любого человека обсуждается всеми, шпионаж, доносы, диффамация царят повсюду. Разве можно себе представить, что какой-нибудь король или император потерпел бы такое безобразие, позволил бы, чтобы рассматривали каждую его бородавку? Он живо бы упрятал за решетку этих шантажистов с их скандальными газетами! Но республика не может этого сделать, ибо она обязалась всем даровать свободу. Входите, господа, ее дом прозрачен, словно построен из стекла. Бейте же ее, плюйте ей в лицо, обличая в роковых пороках, — ведь ей, как и всем человеческим существам, неизбежно свойственны физические и моральные дефекты, — она даже не имеет права протестовать, ведь она жаждет лишь истины и справедливости. Ах, эта славная девушка сложила оружие во имя свободы, равенства и братства! Дорого же она расплачивается за свое обещание, — она обещала сделать всех добродетельными и счастливыми, а теперь выбивается из сил, стараясь сдержать свое слово, и видит, что человечество по-прежнему коснеет в пороках и запятнано преступлениями!

Как примечательна в этом отношении дурацкая авантюра с Панамой, от которой уже долгие месяцы страдает наша республиканская Франция; она подтачивает силы страны, как злокачественная язва, и в конце концов может ее погубить!

Я представляю себе французскую добродетель в образе героини из театра Амбигю: она чиста как стеклышко, ни один зритель не позволит себе в ней усомниться. Так создается некий условный тип порядочности, лояльности, гордости — ходячий идеал толпы; добавлю, что такого рода трафарет полезен для повышения общественной нравственности. Но, между нами говоря, следует признать, что в этом грешном мире все пошло бы прахом, если бы проповедовали лишь абстрактную, девственно чистую добродетель и превозносили до небес героинь мелодрамы.