Читать «Дом на Монетной» онлайн - страница 129

Язык мой слишком беден, чтобы хоть в общих чертах отразить то, что рисуется в моих мыслях, и потом я просто попробую, в связи со своими воспоминаниями, подчеркнуть отдельные штрихи, характерные для Владимира Ильича.

Мария Петровна отложила перо, зябко передернула плечами, поправила пуховый платок. В комнате холодно, чуть слышно потрескивали дрова в голландской печи. Сквозь залепленные инеем окна пробивался рассвет. Сколько горестных морщин прибавилось за эти январские дни 1924 года! Не стало Ленина! К этому почти невозможно привыкнуть. Она посмотрела на белевший лист и вновь начала писать:

Познакомилась я с ним в 1891 г. Ему тогда только что исполнился 21 год. Был он исключен из Казанского университета, выслан из Казани и жил со своими родными в Самаре. Обычный костюм его в то время — ситцевая синяя косоворотка, подпоясанная шнурком, а обычное занятие — глубокое, серьезное, настойчивое изучение теории Маркса. В течение года я видела Владимира Ильича довольно часто, так как часто бывала в семье Ульяновых. Это был период, когда Владимир Ильич готовился к будущей роли вождя всемирной революции. Конечно, он не думал тогда, какую роль он будет играть в истории, нет, — пытливый ум юноши Ульянова искал ответов на те жгучие вопросы, которые ставила ему жизнь, упорно искал — и скоро нашел.

Такой настойчивости, такого упорства в труде, какие были у Владимира Ильича уже в то время, я никогда ни у кого не видала. Я до самого последнего времени думала, что это были черты, присущие его характеру. И только недавно от сестры его, Анны Ильиничны, узнала, что на гимназической скамье Владимир Ильич не был особенно усердным мальчиком; это понятно: при его блестящих способностях ему все легко давалось; но уже в последних классах гимназии, по словам той же его сестры Анны Ильиничны, он задумывался над вопросом выработки в себе этого хорошего качества — упорства в работе; задумался, решил и выполнил блестяще. Целыми днями и вечерами сидел Владимир Ильич в своей комнатке, изучая Маркса; лишь изредка давал он себе отдых или играя в шахматы, или беседуя со своей маленькой сестрой, Марьей Ильиничной — Маняшей, как он звал ее тогда.

Изучение Маркса у Владимира Ильича не было оторванным от жизни. Рядом с Марксом на его столе лежали статистические сборники, в которых слабо, но все же отражалась русская действительность. Впоследствии, в 1894 году, питерские товарищи прозвали его «стариком» за его цитаты с цифрами. Знакомился он в тот период и с прошлым нашего революционного движения; ходил иногда беседовать со старыми народовольцами и народниками, осевшими после ссылки в Самаре. Интересовался и тем революционным течением, к которому принадлежала я (русских якобинцев-бланкистов). Здесь я должна упомянуть об одном маленьком эпизоде, не особенно лестном для меня, но характерном для Владимира Ильича: когда я с ним познакомилась (я старше его на 9 лет), за мной был десятилетний опыт партийной работы, между прочим, по ведению кружком молодежи, и у меня, как у всякого профессионала, выработался определенный шаблонный подход к людям, в особенности к молодежи; с этим шаблоном я подошла и к Владимиру Ильичу и, что называется, наскочила. Я сразу же не то поняла, не то почувствовала, что этот юноша отмечен какой-то особой печатью и что не мне поучать его, а самой, быть может, придется у него поучиться.