Читать «19 египетских рассказов» онлайн - страница 45

Вдруг до его слуха донесся громкий голос одного из рабочих. Матбули прислушался и тотчас вошел в кофейню. Рабочий говорил:

— Братья… Весь Египет сейчас, после отмены договора 1936 года, надеется на вас. Решено бойкотировать англичан. Не помогать им. Пусть те, кто работает в лагерях наших врагов, откажутся от работы, чтоб англичане не могли жить в Египте. Это наш долг, священный долг, пренебречь им — значит пренебречь правом Египта и его будущим.

— Товарищи. Этот шаг будет первым ударом молота по империализму. Мы не хотим демонстрации и столкновений с англичанами, мы хотим только, чтоб вы оставили работу в лагерях оккупантов. Это действеннее, чем все демонстрации, и губительнее для англичан, чем сражения с ними.

Присутствующие захлопали выступавшему, и Матбули почувствовал, как гордость наполняет его грудь: он решил отказаться от работы.

Когда наступило утро, Матбули сел в поезд, чтобы вернуться в деревню, где он увидит Салиху — благоухающее яблоко и где присоединится к своим братьям египтянам. Он будет делать то же, что они, есть ту же пищу, что они, жить так же, как они, и бороться вместе с ними, чтобы одолеть англичан.

Из глубины души Матбули вырвался восторженный крик: «Да здравствует Египет, да здравствуют египетские рабочие!»

— Раджих! Мой любимый! Прошу тебя… Враг не щадит и не прощает; не рискуй собой… береги себя ради меня. Живи для меня или же убей меня и своими руками закрой мои глаза, прежде чем я увижу твою гибель. Раджих, я же видела гибель наших близких!

Так в отчаянии говорила Бадрия своему любимому, держа его руки в своих и обратив на него полные слез глаза. Она понимала, что он не послушается, но любовь, пылавшая в ее груди, все же вселяла надежду.

МУХАММЕД САИД АЛЬ-АРЬЯН

Солдат народной армии

Перевод Р. Айтуганова

Юноша слушал молча. Различные чувства боролись в нем. Когда его глаза встречались с заплаканными глазами Бадрии, он почти готов был отказаться от своего решения. Раджих чувствовал, как она крепко сжимает его руку, словно боится, что он пойдет навстречу смерти, не сказав прощального слова!

Из-за крон финиковых пальм выглянула луна, и ее серебристый свет упал на лица юноши и девушки, сидевших неподалеку от становища своего племени.

Вокруг царила такая тишина, что слышно было, как бьются их сердца. Но напоминание о гибели родных вернуло Раджиху силы и укрепило его решимость. Он отстранил руку своей подруги и встал.

— Пролитая кровь моих родных, Бадрия, кровь твоего отца и честь родины… все это зовет меня, — твердо возразил Раджих. — Я поклялся отомстить или умереть, и я отомщу или умру. Тогда я буду достоин наших отцов, так как я пролью свою кровь за мой народ, за мою родину…

И он с винтовкой на плече медленно двинулся в сторону песчаной пустыни, освещенной лунным светом. Раджих не обернулся, чтобы попрощаться с любимой девушкой, для которой он был дороже всего на свете, и пошел на зов родины.