Читать «Дама из Амстердама» онлайн - страница 14

— Да приводи хоть пять Пенелоп! — разрешила Танечка и улыбнулась.

— Я перестаю узнавать тебя, ма, — обрадовался сын и вздохнул.

— Иосиф! — строго спросила сына Танечка. — Два магазина и эта квартира — вся наша собственность? Так?

Клаус-Иосиф удивлённо взглянул на мать.

— Я снова перестаю узнавать тебя, ма, — сказал он и надолго замолчал. — Ты опять бросила принимать витамины?

Танечка про себя фыркнула и повторила вопрос:

— Я вчера заходила в шляпный магазин дважды — утром и в обед, там был один лишь продавец. А где же был ты всё это время, сынок?

— В баре.

— Ты пил, сынок? — округлила глаза Танечка на пивной живот Клауса-Иосифа, удивляясь, зачем она завела этот разговор. Наверное, ей просто захотелось отвлечься от своих несбыточных грёз.

— В нашем баре…

— В нашем?!

— Я работал в нашем баре «Токийская лошадь», — сказал сын, всё подозрительнее поглядывая на мать. — Что с тобой, ма?

— Я пойду туда, поработаю, — объявила Танечка уже на пороге. — Завтра.

— А сегодня, не хочешь! — подал ей руку Иосиф. — Я тебя отвезу!

— А далеко?

— Увидишь…

— Ма, не позорь меня больше, — сказал ей сын на следующее утро, когда Танечка проснулась и спустилась пить кофе.

— А что, сынок? — спросила Танечка, которая ничего про вчерашний день не помнила.

Клаус-Иосиф положил рядом с её чашкой пакет с витаминами и покачал головой.

— Ты вчера набухалась, ма, — наконец сказал он. — И отплясывала, как матрос! — Клаус-Иосиф поморщился. — Раньше ты пила тихо, ма.

— Я?.. Пила тихо? — покраснела Татьяна Андреевна. — Когда я пила тихо?..

— До России, мам, — Клаус говорил, не снимая зеркальных очков, и вдруг снял их. — Видеть тебя не могу! — И вышел из кухни. — Ты разочаровала нас! Меня и Пенелопу! Зачем ты пела там? Ма-ма…

— Какая ещё Пенелопа?.. Я — пела? — проворчала Танечка, разглядывая незнакомую кухню. — Где я, собственно?.. Сынок!

И вышла на улицу.

— Этот волшебный город Амстердам, — прогудела ей шарманка на углу, и Танечка кое-что вспомнила. Но не всё.

Мимо магазина шляп медленно прошёл седой господин Ольсен.

— А где ваша мама? — с улыбкой спросил он грустного толстяка.

— Наелась клонированных помидоров и сидит отдыхает, — сказал Клаус-Иосиф и снова прикрыл покрасневшие глаза очками.

Рыжая Пенелопа в огромных веснушках только что объявила ему, что с такой свекровью ей ввек не ужиться! Её-то мама — не такая.

«Мы будем жить отдельно от мамы», — пообещал Клаус-Иосиф пересохшим ртом, хотя всю жизнь прожил с мамой и только с ней! Но Пенелопа, тряхнув рыжей чёлкой, вышла из шляпного магазина столь стремительно, что на пол с манекенов полетело сразу девять шляп.

А Татьяна Андреевна в эти минуты сидела на своём обычном месте — в закутке кружевного магазина — и смотрела сквозь тюль на площадь из витрины французского окна.

У неё все мысли были об одном.

— Как же это я?! — вертелась на стульчике она. — Что же я себе там позволила вчера в баре? Перепила и пела? Что же я хоть пела-то?..

Татьяне Андреевне последние двадцать лет не хотелось ни пить, ни петь, ни плясать…

МОСКВА — ДРУГОЕ ИЗМЕРЕНИЕ

По лестнице навстречу Юрию Тимофеевичу бежал пятилетний сван. В руке у старшего лейтенанта была лошадь. Гущин успел поймать её за хвост на лету.