Читать «А ты люби меня» онлайн - страница 9
Светлана Михайловна Борминская
— Нужно бы поточней узнать о…
— … картине! — закончила Галина Ивановна. — Завтра! Всё — завтра!
ВСТРЕЧА
И Галина Ивановна пошла к музейному хранителю — Дауду Соломоновичу Гречишникову, который в молодости ухлестывал за ней, а она пренебрегла и вышла за лесничего Охапкина, о чём потом пожалела тысячу раз, но было поздно.
Что ждать старику и старухе — бывшим возлюбленным — от встречи? Трудно вообразить. Согнутые спины и много раздражения, но всё случилось наоборот: Галина Ивановна в свои пятьдесят пять выглядела, как наливное яблочко, а Дауд Соломонович походил на былинного богатыря с картины Васнецова.
— Дауд, что за дела? В углу стояла себе старая картина и стояла! И вдруг такой ажиотаж из-за неё? Почему? Говори давай! — сев в боярское кресло — самый ценный музейный экспонат, зачастила Галина Ивановна.
Дауд Соломонович хотел Галину Ивановну из кресла прогнать, но на него, как черт из коробочки, напал смех.
— Ну, так!.. — закашлялся Дауд Соломонович. А надо вам сказать — такая реакция у него на Галю была всю жизнь. Очень он её любил во время оно, да и сейчас…
— Ну, если она такая ценная, почему её не повесили в экспозицию? — Галина Ивановна, когда волновалась, рубила ладошкой воздух. Она рубила, а Гречишников на неё налюбоваться не мог.
— Подлинник картины был в Ершове, а копия — в Ватикане хранится, — сдерживая счастливый смех, наконец сказал Дауд Соломонович.
— А что было на ней?
— Этого не знал никто… Мистика, Галя. Все боялись её открывать.
— Да ну тебя! — поёрзала в боярском кресле Галя. — А дальше что?
— Картина — видение, — с трудом отвёл глаза от Гали Дауд и вздохнул. — Художник был святой. Увидев её, ты поймёшь жизнь…
— А чего её понимать? — спокойно спросила Галина Ивановна. — Живи, знай — живи.
«Вот сидит моё счастье напротив меня… Вот сидит моё счастье. — Дауду Соломоновичу вдруг стало грустно, хоть волком вой. — Сейчас встанет и уйдёт!»
… … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … …
«Она уйдёт, а я останусь».
— Что ж на ней такое было, на картине?.. Как его уразуметь — видение?.. Опиши поподробнее. И почему другая картина в Ватикане, а не в Лавре, к примеру? Он, что, католик был — художник-то? Не русский, чай.
— Русский — не русский, — впервые за разговор впал в раздражение Дауд Соломонович.
— Не сердись, — сказала Дауду Галина Ивановна. — Дай поцелую?
Дауд Соломонович наклонился. И после поцелуя сердиться больше не смог.
— Видение и есть видение, — подумав, наконец выдавил он. — Галя, картину украли, что ты всё о ней да о ней? Как ты сама-то живёшь?
— Вдовею, — улыбнулась Галина Ивановна.
— И я один, — подумал и сообщил Гречишников.
— Замуж я не хочу, — твёрдо сказала Галина Ивановна. — Нажилась со своим лесником.
— А я и не предлагаю.
— А это почему? — покраснела Галина Ивановна.
— Так ты ж не хочешь, — едко попенял ей Гречишников.
— Сегодня не хочу, а завтра — как знать? — выпалила Галина Ивановна.
— Ну, тогда завтра и приходи, — нахмурился Гречишников.
— И приду! — сказала Галина Ивановна и ушла.
— Геша — не думай о ней! — придя из музея, посоветовала Галина Ивановна, забравшись на чердак. — Что-то в ней нечисто, в картине этой. В смысле ценности она несусветной…