Читать «Аделаида Брауншвейгская, принцесса Саксонская» онлайн - страница 68

— Порази меня, — крикнул Фридрих навстречу молнии, — дай искупить преступные деяния мои, дабы мог я присоединиться к несчастным обитателям мрачного кладбища сего! И если Небо справедливо, то наградою за страдания мои станет прощение за те страдания, которые причинил я.

Продолжая двигаться вперед, Фридрих блуждал по кладбищу, раскаиваясь в грехах своих и ожидая, когда длань Господня покарает его. Перед чьей-то могилой, отверзшейся из-за содрогания земли, он остановился, и в блеске молний ему показалось, что он видит призрак.

— Ты меня не узнаешь? — раздался замогильный голос. — Забыл, кто в Амстердаме все верно предсказал тебе? Да, это я, и я прибыл сюда, дабы окончить здесь дни свои. Слушай же меня, Фридрих: главные несчастья твои еще впереди, поэтому готовься мужественно встретить их. И отправляйся в Венецию: там ты найдешь свою жену — живую или мертвую.

С этими словами тень исчезла, гроза умчалась, и принц, испуганный услышанным, заторопился вернуться к спутникам своим, коих отсутствие его уже начинало беспокоить; однако он ничего не рассказал о том, что с ним случилось.

— Я более чем когда-либо настроен ехать в Венецию, — заявил он. — У меня предчувствие, что именно там я найду свою любимую жену. Либо найду ее, либо умру.

Тем временем Аделаида, не решаясь вернуться в Саксонию, куда ее призывали и любовь, и долг, полагала возможным немного развеять свои тревоги и заботы в городе, где, казалось, все было создано для того, чтобы даровать успокоение. Пока Аделаида ожидала ободряющих вестей из Саксонии, Бьянки ввел ее в лучшие дома Венеции, однако как частное лицо — как ей того и хотелось.

Такой галантный народ, каковым являются венецианцы, просто не мог оставить без внимания принцессу, наделенную очаровательным лицом и соблазнительной фигурой, и враги, преследовавшие ее, разумеется, не преминули этим воспользоваться.

Роскошью и особым положением Венеция обязана жесткой и загадочной для непосвященных политике своего правительства. Известно, что душой политики является тайна; если правительство шатается, значит, политика его больше ни для кого не секрет. Хотя в середине XI века Венецианская республика еще не вышла из колыбели, она уже усвоила эту истину и приобрела в Европе репутацию города, где любой самый секретный заговор непременно будет раскрыт. Грозный сенат и правительство принимали самые суровые меры, чтобы не допустить в свои ряды чужестранцев. Поэтому прибывшим в Венецию приходилось делать выбор между окружением своих соотечественников и обществом местной знати, большая часть которой была приближена к правительству; после того как выбор был сделан, появление в клане противника расценивалось как предосудительное.

Когда Аделаида обосновалась в гостинице, ее немедленно ознакомили с означенным обычаем. Не желая видеть никого из немцев и оказавшись связанной по делам с венецианским арматором, она решила довольствоваться обществом местной знати, и уже через несколько дней Бьянки ввел ее в дом сенатора Антонио Контарино, племянника дожа, правившего в то время Венецией.