Читать «Аделаида Брауншвейгская, принцесса Саксонская» онлайн - страница 39

— Мне кажется, — сказал Мерсбург принцу, — здесь мы вряд ли что-нибудь узнаем об Аделаиде.

— Боюсь, ты прав, — ответил Фридрих. — Тем не менее предлагаю несколько дней попользоваться гостеприимством достойного коменданта: быть может, мы сумеем направить беседу в нужное русло и узнаем то, что нас интересует.

На следующий день, как и накануне, рыцарей окружили заботами и вниманием; после обеда же беседа плавно перешла на вопросы политики, кои и принц, и Мерсбург, и комендант обсуждали особенно живо.

— Слабость Генриха может стать роковой для германских правителей, — изрек Фридрих. — Принимая императорскую корону, он не имел ничего, что помогло бы ему удержать ее; похоже, он согласился на нее лишь затем, чтобы объединить против себя всех князей империи.

— Возможно, — не стал возражать комендант. — Впрочем, храбрость его всегда превосходила его состояние.

— Ему следовало бы улучшить нравы свои, — произнес Мерсбург, — и не окружать себя хороводом любовниц, кои лишь ослабляют его тело и дух.

— Разумеется, — начал комендант, — монарх обязан подавать пример своим подданным, однако вряд ли найдется властитель, который бы не исповедовал мораль своего времени; а вам нынешние нравы, полагаю, прекрасно известны… Содействуя возвышению епископа Пармского, император разжег ревность Папы Александра II, который в конце концов изгнал своего конкурента. Полагаю, вы согласитесь, что твердое соблюдение нравственных принципов не совсем согласуется с подобного рода действиями.

— Государю следует вмешиваться в дела церкви только в том случае, если глава церкви посягает на авторитет этого государя, — ответил Фридрих. — Генрих покусился на авторитет церкви и тем самым разжег войну почти во всех землях Германии. Саксония, например, только что расставшаяся с язычеством и принявшая учение святых отцов, на подрыв авторитета церкви могла ответить только смутой.

— Краеугольным камнем любого способа правления должны являться принципы религии и морали, — промолвил офицер, — хотя это весьма некстати, ибо политика крайне редко пребывает в согласии и с первой, и со второй.

— А вы знаете, отчего так происходит? — спросил Фридрих.

— Я пытаюсь это понять.

— Дело в том, — начал принц, — что политические принципы всегда противоречат морали и религии. К несчастью, отсюда следует, что правитель, обязанный проводить политику во благо своих подданных, бывает вынужден нарушать законы чести, соблюдение коих также, бесспорно, способствует счастью народов. Правление Генриха дает яркий пример сего противоречия. Расставшись с женой, дочерью маркиза Феррарского, не сумевшей родить ему ребенка, он возит с собой любовниц, нанося, таким образом, вопиющее оскорбление нравственности. Однако одна из любовниц наверняка подарит ему наследника, дабы тот обеспечил его дому власть в империи и, как следствие, счастье подвластных ему народов. Итак, с одной стороны, вы видите, что мораль, без сомнения, противоречит политике. С другой стороны, посадив на святой престол собственного Папу взамен избранного церковью, он выступил против церковных законов, чтобы, следуя законам политики, посредством подвластного ему понтифика обеспечить мир у себя в землях. И мы видим, как религия вступает в противоречие с политикой. Поэтому следует признать, что политика не согласуется ни с религией, ни с нравственностью; если же мы станем искать еще примеры, то найдем их множество, и в разных веках! Но, несмотря на извечное противостояние между политикой, моралью и религией, побуждающее государей совершать преступления во имя спокойствия своих народов, долг каждого правителя не забывать про заслоны, что следует ставить на пути сего противостояния.