Читать «Веянье звёздной управы» онлайн - страница 21
Михаил Богачёв
Так и север с югом всё тянут друг другу руки,
Как об этом Гейне писал: до отчаяния и муки.
И стоя среди этих двух — счастья, несчастья,
Я кружусь — закружусь и не выберу доли, юдоли
От того, что я только лишь персть, то есть часть я,
Остальное меня поглотило — отчизна раздолье.
И садясь в поезда, самолеты и голосуя на трассе,
Всё стираю стекла лобового живые картинки —
Ты проносишься холмами, речками, пашней в накинутой рясе,
И я жадно целую, родная, тебя до последней пылинки.
Но и юг не Эдем, ну так, где но он, что но?
Я вернулся домой и здесь сырость и морось,
И здесь яблони, речка и дом, и, я слышу, похоже,
Да, похоже, — к себе призывает отеческий голос.
Осенний беженец
Болезнь, ты всё же смерть в миниатюре,
Страшась, всё озираешься в судьбе:
Нет ни гармонии, ни лада в партитуре,
Настройка инструментов лишь везде.
В окошко смотришь в городскую свалку:
В угаре улицы по кромке, по траве
Вот человек бежит, он приобрел закалку
Для бега времени с ним в беге — наравне.
Любимый беженец, ещё конец не скоро,
Старайся, милый, и дыши ровней.
Однако яду воздух здесь родней,
А бег всем пешеходам — для укора.
Всё умерло. Насколько? Знает Бог.
Чудовищно, но вешний ветер даст ли
Движенье сокам и безмерный вздох
Безмерному пространству дольней дали?..
Беги, беги, хотя и говорят
Дурные мысли: он — изменник беглый, —
Не верю им, ты — благовестник белый,
Белее, чем спортивный твой наряд.
Нет белых голубей, а ты летишь вот
И скоро за пределами окна
Ты пропадёшь, но мысль моя напишет,
Что вижу я тебя как свет огня.
Ты мне не нужен в паре, за свободу
Полета-бега твоего живу.
Моя судьба — стоять, твоя отроду
Бежать водой, дорогой, по жнивью.
Нечаен и блажен в многообразье
И не заметен в суете, но вижу я:
Так в долгой драме вдруг в единой фразе
Жизнь громыхнёт, как выстрел из ружья
Болею до зимы, а там посмотрим,
Что даст зима, она опять нова.
Здесь холод и дожди, а там, за морем,
Бежит, белея, вечный беженец — волна.
Холодный ноябрьский ветер
Холодный ноябрьский ветер
Листвы не поднимет назад.
День краток, и ранний вечер,
И мокрый неласковый сад.
И в сумерках, — нет, во страхе,
Парализующем вдруг —
Белые лица и взмахи
Крылами испуганных рук
И движутся, дышат и ищут
Дорогу на ощупь домой,
Как гуси в ночном пепелище
Летят над невидной землей.
Безумные птицы, куда вы?
Что движет вас ночью вперёд?
“Нас веянье звёздной управы
В блаженные страны ведёт”.
От издателя
Древние русские летописи свидетельствуют следующее.
Блаженный Константин Митрополит Киевский и всея Руси был выгнан киевским князем Мстиславом Владимировичем и поселился в Чернигове.
Митрополит Константин будучи в Чернигове, разболелся и предуведав свою кончину, написал грамоту, которую запечатал, и взял клятву с Антония Епископа Черниговского выполнить то, что написано в той грамоте, которую следовало распечатать после кончины Блаженного.
Когда Митрополит скончался (†1159), Епископ Антоний в присутствии Черниговского князя Святослава Ольговича вскрыл грамоту, и в ней значилось:
