Читать «Тайна песчинки» онлайн - страница 23
Оскар Иеремеевич Курганов
— Спасибо, — почему-то вырвалось у Хинта, — большое спасибо. Скажите только — когда были немцы и где они теперь?
— Не знаю, где они теперь. Они были у нас утром.
— Утром? — переспросил Хинт. — Большое спасибо… Утром? — повторил он и вышел из избы.
Именно утром Хинт уговаривал Юрия зайти сюда, в эту деревню, попросить хлеба, а может быть, и табаку. А Юрий, тот самый Юрий, которого Хинт обвиняет в недоверии к людям, в страхе перед людьми, сказал тогда:
«Нет, мне не нравится эта деревня».
Разве не спас он этой фразой жизнь двум беглецам, разве не сохранил им с таким трудом добытую свободу?
Хинт вернулся к Юрию, рассказал ему о встрече с женщиной, отдал должное его осторожности и предусмотрительности. Но Юрий как бы не обратил внимания на эту похвалу и твердо сказал:
— Ну, если они были утром, то теперь их уже нет, и бояться нечего.
— Я не боюсь, — ответил Хинт, повернулся и уже бегом, торопясь, перепрыгивая через кочки, пошел к следующей избе.
Он миновал богатый дом с мезонином, полуразрушенный кирпичный амбар, вошел в маленький домик, постучал в дверь, но никто не ответил. Тогда он еще больше осмелел, отошел от двери и постучал в окно, хоть это и производило впечатление не очень приятное. В эстонских деревнях так поступают только очень назойливые люди.
Но никто ему не ответил. Он уже хотел уходить, отошел от окна, но в это время увидел быстро идущую к нему с огорода молодую женщину. Хинт снова повторил сочиненную им историю о лесорубах. Женщина улыбнулась, вынула из кармана ключ, открыла избу и предложила Хинту войти. В небольшой и светлой комнате было чисто, и Хинт сразу почувствовал запах свежего хлеба. У него закружилась голова. Он подошел к столу и, не дожидаясь приглашения, сел на длинную и широкую лавку.
Женщина сразу догадалась, с кем она имеет дело.
— Давно вы идете? — спросила она.
— Откуда? — все еще не доверяя ей, спросил Хинт.
— Оттуда, — неопределенно махнула она рукой.
И, уже забыв об осторожности, Хинт ответил:
— Три дня и три ночи.
— Без еды? — спросила она.
— Да.
Она достала круглую буханку хлеба, положила на стол и сказала:
— Отрежьте сами столько, сколько найдете нужным.
— Я не один. Со мной товарищ, — сказал Хинт.
— Я знаю. Возьмите и для товарища, — сказала она.
— Нет, — сказал Хинт, — отрежьте сами. Я вижу, вы не из богатых людей.
— Кто теперь думает о бедности или богатстве? Мы должны помогать друг другу.
Женщина сперва отрезала треть буханки, но потом подумала и отрезала еще один кусок.
— Вот. Больше у меня ничего нет. Утром было молоко, но мы его съели. У меня еще есть дочь. — И, уже проникаясь доверием к нему, женщина тихо сказала: — Мы не живем в избе, мы прячемся в сарае. Утром были немцы, но не нашли нас. Теперь трудное время.
— Очень трудное, — подтвердил Хинт.
Он хотел ей сказать что-то ласковое, ободряющее, но не находил нужных слов. Он трижды повторил:
— Большое спасибо, большое спасибо, большое спасибо.
И, поклонившись, пошел к двери. Но потом все же вспомнил ту фразу, которая все время вертелась у него в голове, а теперь, как казалось ему, она могла бы чем-то подбодрить эту добрую женщину.