Читать «Лавина чувств» онлайн - страница 16

Стоявшая возле него на подставке свеча затрещала, догорая, и он вздрогнул, очнувшись от нахлынувших воспоминаний. В темных углах на соломенных матрасах спала прислуга. Обычно они укладываются поближе к огню, но сегодня никто не смел вторгнуться в его одиночество. Железное Сердце тяжело встал на ноги, выплеснул последние капли вина в огонь, послушал, как они тут же зашипели, превращаясь в пар, и устало побрел к постели.

* * *

Дом графа Лестерского стоял на Стрэнде, одной из самых больших улиц Лондона. Даже в сумерках было заметно, что деревянный дом с крышей, покрытой красной черепицей, выстроен недавно. Черепица, безусловно, стоила дороже соломы, но зато надежнее на случай пожара. Внутри и снаружи на стенах висели факелы, освещавшие гостей, многие из которых еще толпились на заднем дворе, в то время как другие уже успели занять удобные места в гостиной. Приправленная травами баранья туша, насаженная на вертел, роняла на угли капли жира. За ней присматривал захмелевший поваренок, суетливо носившийся вокруг нее, не выпуская из рук кружку с вином.

Джослин остановился, не решаясь приблизиться к дому. В одном из углов двора он увидел знакомых ему воинов, служивших юстициарию де Люси. Он бы мог сейчас присоединиться к ним. Их дружный хохот манил его. Пока Джослин мешкал, к нему подошла стройная молодая женщина с томным взглядом. Она улыбнулась ему и соблазняюще завиляла бедрами. Не упуская ее из виду, он наконец переступил через порог и вошел в переполненную людьми гостиную.

За стоявшими вдоль стен столами вплотную сидели рыцари и вассалы Лестера. Среди них Джослин узнал фламандского полководца, с которым ему часто приходилось сталкиваться во время турниров, а также двоих прославленных рыцарей, зимовавших в этом году у графа. В дальнем конце гостиной, под двумя скрещенными знаменами, сидел сам Лестер. В свои тридцать лет он уже был достаточно упитанным, но, несмотря на то, что его мышцы оплыли жиром, оставался по-своему красивым. В эту минуту он, приветствуя, обнимал прибывшего на сломанной телеге Джайлса де Монсорреля, который по пути уже успел напиться, судя по его размашистым жестам и чересчур громкому голосу. По другую сторону от Лестера, налегая на стол, чтобы было лучше слышно, и продолжая обгладывать куриную ногу, сидел еще один его родственник, Убер де Бомон. Семейная склонность к полноте у него проглядывалась в двойном подбородке. Впрочем, Джослин его плохо знал. Слышал только, что он пользовался дурной славой, прослыв необыкновенным расточителем, немало промотавшим за последние три года в компании взбунтовавшихся сыновей короля.