Читать «Музыка и тишина» онлайн - страница 252

— Как твоя тошнота? — спрашивает Йоханн. — Не прошла?

— Нет, — говорит Вильхельм.

— Тогда тебе, может быть, лучше не сидеть здесь на холоде?

Вильхельм молчит. Он продолжает работать, словно соревнуется со временем, словно должен выполнить свою задачу до захода солнца. Именно в этот момент и ни в какой другой момент до него в голове Йоханна Тилсена вспыхивают определенные мысли, связанные с его вторым сыном, и, видя, как Вильхельм сидит с ножом и палкой в руках, он обдумывает последствия одного-единственного вопроса, к нему обращенного.

И Вильхельм словно слышит вопрос, который еще не сорвался с уст отца. Йоханн замечает испуг в его опущенных глазах и окончательно убеждается, что Вильхельм смотрит вовсе не на палку, которую держит в руках, и даже не на землю, усыпанную легкой, темной стружкой, нет, взгляд его устремлен в глубь собственной души, и он думает о тех секундах, которые, если наступят, навсегда изменят его жизнь и жизнь его отца.

Отец и сын застывают: Йоханн, сверху вниз глядя на Вильхельма, Вильхельм, вперив взгляд в землю. Секунды проходят и сливаются в минуту. Минута проходит и прирастает секундами. День тих и спокоен, ни дыхания ветра, ни шороха деревьев.

Но вот Йоханн неожиданно поворачивается и идет прочь. Через плечо он спокойно говорит сыну:

— Вильхельм, не сиди на холоде. Лучше вернись домой.

И лишь когда Йоханн скрывается из виду и не может его слышать, Вильхельм обращается к пустому воздуху с мольбой понять его.

— Я не хотел ее убивать, — шепчет он. — Только оставить знак, чтобы она всегда помнила меня, ни отца, ни брата, а меня, Вильхельма. И говорила бы себе, что я единственный, лучший.

Даже малышка Улла притихла. Посетитель, зашедший в этот день в дом Тилсенов, никогда бы не догадался, что в нем происходит что-то ужасное.

Борис и Матти продолжают заниматься арифметикой. Маркус ведет беседы с жуком-рогачом, которого держит в выложенной мхом коробке. Кот Отто спит у камина.

Но в комнате с удушающим запахом, где ждут врач, Йоханн и Эмилия, агония Магдалены близится к неизбежному концу. Она впала в забытье. Когда врач пускает ей кровь из руки, «чтобы отвлечь ее поток от чрева и заставить остановиться», она даже не шелохнется.

Йоханн уже не гладит ее по руке, не кладет ладонь на ее холодный лоб, но стоит рядом и смотрит — будто она уже умерла и в спальне от нее остались лишь воспоминания: ее красные платья, легкий звон струи мочи о дно ночного горшка, который порой очень его возбуждал, ее ноги, прижатые к его телу, ее непристойные речи, ее смех, ее гордыня.

Ощущая осторожное отдаление отца от Магдалены, Эмилия понимает, что он хочет ее смерти, что в свои сорок девять лет он обессилел и мечтает о жизни, в которой ему не нужно будет мириться с ее присутствием.