Читать «Зимняя война 1939-1940 гг» онлайн - страница 83

Разумеется, правительству в Хельсинки никто об этом не удосужился сообщить. Они узнают об этом в свое время, в этом случае через несколько дней, посредством телеграммы главного заводилы проекта Харри Холма. Как и его вашингтонский коллега, Холма стал одной из ключевых фигур в Париже после начала вторжения в Финляндию. Очевидно, его не смущало то, что его на Совет не пригласили. А теперь, в большой степени благодаря его работе, правительства Даладье и Чемберлена начали что-то делать — даже несмотря на то, что смысла это туманное предприятие пока что не имело.

«По сравнению с тщательными и проработанными немецкими планами того времени приготовления союзников были туманными, нерешительными и любительского уровня, — написал один историк. — Предлог помощи Финляндии был самым неубедительным, так как явным намерением плана было остановить поставки шведской железной руды в Германию».

Коммюнике, выпущенное союзниками после встречи, не могло быть более четким. Финляндия даже не упоминалась.

Верховный военный совет изучил в духе близкого сотрудничества со всех точек зрения разные элементы в нынешней ситуации в отношении принципов ведения войны. По всем пунктам было достигнуто полное согласие.

Так что неудивительно, что Таннер был озадачен и раздосадован, когда он прочел оптимистичную телеграмму Холма. Тому, кого планировалось спасать в этой операции, даже не сообщили детали спасения! И тем более неудивительно, что месяцем позже финны, припертые к стенке, решили не ждать экспедиционный корпус со снегоступами, лыжами, финско-английскими словарями и прочим, а заключили мир с Москвой.

Несмотря на это, «финская безнадежная затея», как назвал операцию «Эвон Хед» Алан Брук, сменивший на посту начальника Генштаба Айронсайда, сама возможность вмешательства союзников в советско-финский конфликт-то, чего Сталин и Молотов никоим образом не желали, — сама эта затея стала завершающим фактором войны.

* * *

Журналисты в гостинице «Кемп» все еще находились под впечатлением финских оборонительных побед в декабре и январе. Поскольку никаких других источников информации, кроме официальных сводок финского Генерального штаба, не было, картина войны была ясна, как никогда: финны все еще побеждали в войне.

* * *

Наверное, самыми запутавшимися в тот момент были журналисты. Фактом оставалось то, что везде, кроме перешейка, ситуация на фронте была в пользу финнов. «Это была экстраординарная ситуация», — писала Вирджиния Коулс.

На всех фронтах русское наступление было остановлено в одних из самых впечатляющих в истории битв. В районе финского перешейка русские попытки пробиться к Ботническому заливу и рассечь Финляндию надвое привели к сокрушительному поражению и почти 85 000 убитых, на Арктическом фронте русские были остановлены на Великом Арктическом шоссе после продвижения всего на семьдесят миль (112 км).

К северу от Ладоги красный удар для обхода линии Маннергейма с фланга был отбит, а наступавшие часта были окружены и расчленены на мотти. 168-я дивизия была в большом мотти, а 18-я дивизия была изолирована и в дальнейшем уничтожена.