Читать «Зимняя война 1939-1940 гг» онлайн - страница 108
Гордон Франк Сандер
Ситуация была крайне запутанной, но ее еще больше запутал Гюнтер, глава шведского МИДа. Боясь того, что ответ Таннера рассердит хозяина в Кремле, он сознательно придержал его.
* * *
Затем последовало пять дней, имеющих мало аналогов в анналах современной дипломатии. Дуглас Кларк справедливо назвал их «мартовским безумием». Если бы это была легкая комедия, то на одной стороне сцены был бы флиртующий Даладье и грозный Чемберлен, то умоляющие, то запугивающие нерешительных Тапнера и Рюти… На другой стороне сцены Гюнтер и Коллонтай умоляли бы их лететь в Москву немедленно — ведь, как предположила Коллонтай, возможно, Сталин сделает «щедрый жест» и смягчит свои требования.
А пока Молотов, правая рука Сталина, продолжал бегать кругами и исходить яростью в своем кабинете в Кремле, ожидая, пока жалкие белогвардейцы ему ответят. Похоже, что даже здравомыслящий Маннергейм был захвачен этим безумием. Он только что убедил генералитет и правительство согласиться на условия Москвы — и тем не менее послал личную телеграмму Рузвельту, спрашивая, не сможет ли Вашингтон оправить ему немного бомбардировщиков, чтобы помочь ему отбиться от медведя.
* * *
Анна-Лииса Вейялайнен, хозяйка столовой на Туппура, направилась в отпуск, получив первое с августа увольнение. Она печально села на поезд на Варкаус и там пересела на автобус домой в Леппявирта.
Когда древний автобус приехал в город, Анна-Лииса удивилась, насколько дороги были забиты людьми, направляющимися в церковь. Но это было не воскресенье. Что же происходило? Выйдя из автобуса, она наткнулась на подругу, которая пригласила се следовать за ней. Все еще недоумевая, она согласилась. В конце концов она поняла: «Это были похороны погибших. Погибших было много…»
Поскольку молодая женщина даже не успела переодеться и снять потрепанный лыжный костюм, то, войдя в церковь, она ушла на балкон с видом на алтарь.
«С ужасом я увидела ряд из девяти гробов перед алтарем. Неудивительно, ведь мужчины из моего прихода воевали на реке Коллаа всю войну, и именно там их убило. Оправившись от первого шока, я начала осматривать пришедших на похороны и снова испугалась, когда увидела свою мать на скамье для родственников погибших.
Мы не получали почту с начала февраля, а на дворе было уже 1 марта. Я поняла, что один из погибших — мой отчим».
Когда пастор начал отпевание, Анна-Лииса поняла, что в двух гробах лежат ее одноклассники. Их гибель огорчила ее больше, чем смерть отчима.