Читать «Цифровой журнал «Компьютерра» № 179» онлайн

Тут ещё следует помнить, что с бритвами в Советском Союзе были временные трудности, приходилось пользоваться контрабандным товаром, но, как известно, не всякий контрабандный товар – непременно заграничный. Выручали дореволюционные лезвия, но их требовалось, во-первых, иметь, во-вторых, уметь эксплуатировать, например править, и в-третьих, владеть навыками бескровного (или хотя бы малокровного) бритья. Умелый районный парикмахер был человеком известным, популярным и даже отчасти влиятельным. Обыкновенно в мало-мальски сносном уездном городке парикмахерских было несколько и между ними существовало острое соперничество. Клиентами одних были люди первой уездной категории, других – второй, а третьим доставались остатки.

При всей значимости у себя в деревне, колхозный председатель в районе относился ко второй категории населения, а если жалел чаевые (а он их нередко жалел, зная цену колхозному трудодню) – то и третьей. А третью категорию как бреют в России? Известно как. Из остатков и до крови. И бритвы самые негодные, и мыло хозяйственное, и одеколон разбавленный. И вот, вдохновясь разбавленным одеколоном, районный парикмахер начинал брить прижимистого председателя. Где кустик оставит, где рощицу, а где до кровушки доберётся, вампир. Освежит разбавленным одеколоном, оглядит критически полученный пейзаж, царапнет ещё разок-другой бритвой:

– Следующий.

И вся-то цена шедевру — сорок копеек, с одеколоном пятьдесят две.

В преддверии райкомовской головомойки, однако, чудачества парикмахера представлялись невинною забавой. Более того, казалось, что только так и можно бриться – с островками недельной щетины, соседствующими с островками ваты (там, где порез особенно удался). Сразу видно – не баре. А это в предвоенные годы особенно ценилось.

Да и в послевоенные тоже.

Зачем брить ровно, если допустимо и криво? Зачем чисто, если с огрехами интереснее? А сколько возможностей открывает одеколон, если его использовать творчески! И после этого – Оккам! Да у нас каждый парикмахер Оккама за пояс заткнёт, особенно парикмахер сельский. Послушайте его в минуты досуга, когда старого секретаря райкома уже нет, а нового ещё нет и народ ходит в парикмахерскую жидко, послушайте – и откроете для себя бездну интересного. Нередко беседа с парикмахером влияла на судьбу, как чтение Голубиной книги. Иногда с последствиями, иногда без. А иногда последствия приходили позднее, от большого сомнения, вложенного разговорчивым парикмахером в умягчённый распаренный ум. И то! Представьте человека, поднаторевшего в истолковании мельчайших шероховатостей на половичке. Там, под половичком, нет, глубже, под досками пола, идёт схватка крыс, которые, конечно, велят себя называть бульдогами, но ни по виду, ни по повадкам разглядеть в них благородных животных нельзя никак. Ну да, мордатостью, массой тела они порой и превосходят бульдогов, но в остальном…