Читать «Ян Гус» онлайн - страница 81
Милош Вацлав Кратохвил
Всех же я прошу благодарить панов — пана Вацлава из Дубы, пана Яна из Хлума, пана Индржиха из Плумлова, Вилема Зайца, пана Мышку и других панов Чехии и Моравии, а также и верных панов королевства Польского за их заботу и быть признательными им за то, что они, как доблестные Божии защитники и ревнители правды, восставали против всего собора (Констанцского), часто в спор вступая и требуя освобождения моего, и в особенности пан Вацлав из Дубы и пан Ян из Хлума; верьте тому, что они расскажут вам, ибо и они были на соборе, когда я несколько дней ответы давал. Они знают, кто из чехов какие многие и недостойные вещи на меня возводил, как весь собор против меня кричал, как я отвечал на то, чего от меня требовали.
Прошу вас также молить Господа Бога за его милость короля Римского и Чешского (Вацлава IV) и за свою королеву и панов, дабы ниспослал Господь наш возлюбленный им и вам милость свою ныне, и присно, и во веки веков, аминь.
Письмо сие писал я в тюрьме, в оковах, ожидая смертного приговора, уповая на Бога, что не даст он мне от правды Божией отступиться и отречься от ересей, неправедно возведенных на меня лжесвидетелями.
Насколько милостив был ко мне Господь Бог и как он был со мною в тяжких испытаниях, узнаете, когда мы встретимся в радости у Бога и с помощью его.
О магистре Иерониме, возлюбленном моем товарище, ничего не слышал, кроме того, что и он ввержен в строгое узилище и ожидает смерти, как и я, за веру свою, которую он доблестно
А к вам, пражанам, особая просьба моя: не забывайте Вифлеемскую часовню, пока угодно Богу, чтобы проповедовалось там слово Божье. За это место и разгневался дьявол, видя, что там рухнуло царство его. Уповаю, что сохранит Господь это место, доколе ему угодно будет, и даст другим успешнее проповедовать слово свое, чем дал он мне, недостойному.
Еще прошу вас: любите друг друга, добрых насилием теснить не давайте и за каждым правду его признавайте.
Дано сие в понедельник, в ночь на св. Витта, через доброго немца».
И в этом письме Гус не упоминает ни о себе, ни о своих заботах. Прощаясь со своими верными, он говорит лишь о том, что им могло бы принести пользу, и единственная просьба, с которой он обращается к ним, касается Вифлеемской часовни.
Открытое «слушание» представляло собой не что иное, как грандиозную попытку запугать Гуса — попытку, в которой приняли участие многочисленное собрание высших прелатов, и король Сигизмунд, и все грозные и мрачные обычаи строгого судебного процесса. Но ничто не поколебало стойкости Гуса. Поэтому после неудачных попыток «слушания» прекратились. Гуса оставили в тюрьме, куда приходили теперь отдельные кардиналы и прелаты в надежде сломить его сопротивление настойчивостью, угрозами и заманчивыми предложениями, обещая смягчить формулу отречения так, чтобы сделать ее приемлемой для Гуса. Но и эго не имело успеха; бесполезно было искать согласия относительно внешних формальных деталей, когда принципиальные точки зрения обеих сторон столь непримиримо расходились. Одного не могли понять церковные сановники: откуда у этого простого священника, чем-то напоминающего крестьянина, берется столько силы, что он, сын маленькой «варварской» страны, в состоянии отражать и угрозы страшной, могущественной церкви и доводы разума ученейших представителей итальянской и французской церковной иерархии. Так и не поняв этого, они облегчили себе разгадку, объяснив все упрямством и «закоренелостью» еретика.