Читать «Нравственная философия» онлайн - страница 222

Все великие эпохи были эпохи верований. Я разумею под этим то, что всех проявлениях необычайной энергии, например во времена великого переселения народов, во времена возникновения искусств, в те времена, когда живали герои, когда слагались поэмы, душе человеческой было не до шуток Нет! Она серьезно утверждала свои убеждения в истинах духовных; она охватывала их так же осязательно, как рука охватывает меч, кисть, резец.

Достоверно то, что каждый гений начинает свой по- лет с горных вершин праводушия и что всякая степень необыкновенной красоты в мужчине или в женщине заставляет предполагать в них какую-нибудь нравственную прелесть. * * *

Слишком часто встречаются люди, неспособные жить: им препятствует к тому или их несоразмерность к собственным потребностям, или их измучивает политика, гадкая обстановка, хвори, — и они бы рады получить отставку от должности жить. Но по премудрому инстинкту спрашивается: «В чем же поможет им смерть? — Разве смерть есть чистая отставка?» Не желайте же смерти из слабодушия. * * *

Каждый человек заботится о том, чтоб не дасться в обман своему ближнему. Напоследок настает, однако же, тот день, когда он начинает радеть, чтобы самому не обмануть ближнего. Вот это хорошо! Это значит, что он выменял свою рыночную тележенку на колесницу Солнца!.. Что за день восстает тогда, когда мы примем к сердцу учение Истины; когда решимся отдавать — как лучшему достоянию — предпочтение сути над фактом, сути над внешностью, здравомыслию над высокопарностью и кривлянием; году — над днем; жизни — над годом; личным свойствам — над видимым успехом; что за день, когда мы познаем, что справедливость будет нам оказана и что, если медленна наша судьба, зато длинно, продолжительно и будущее наше поприще. * * *

С течением жизни люди научаются более любить искренность и менее домогаться того, чтоб их только тешили да забавляли. С усовершенствованием характера увеличивается вера в нравственное чувство и умаляется вера в блестящие обещания. В молодости восхищаешься и талантами, и каждым личным отличием. Но, сделавшись постарше, мы смотрим уже на совокупность свойств и действий, как на выражение духа, то есть подлинной ценности человека. Нам дается тогда другое мерило; дастся внутреннее око, которое пренебрегает тем, что сделано доя глаз, а видит насквозь творца; у нас имеется тогда ухо, которое не слышит того, что говорят люди, а слышит то, о чем они умалчивают. * * *

Гораздо выше вопроса о загробной жизни стоит вопрос о наших заслугах. Достойный бессмертия, будет бессмертен; и кто хочет быть великою душою в будущем мире, должен сделаться великою душою в здешнем. * * *

Никогда еще не рождался человек — как бы мудр и добродетелен он ни был — без того, чтоб один-двое или более спутников не являлись в мир вместе с ним для оценки его даров, для провозглашения их миру. С каким благоговейным умилением замечаю я, что нет такого человека, который бы мыслил, который бы действовал в одиночку. Ассистенты, ниспосланные Промыслом, вместе с ним призываются к жизни. Переряженные то так, то этак — будто полицейские чиновники, переодетые в штатское платье, — они идут бок о бок с ним и следят за ним шаг за шагом по всем Царствам времени. * * *