Читать «Посеяв ветер» онлайн - страница 113

Он и раньше замечал происходящие с собой изменения, но по-серьёзному не придавал им значения. Нынешняя ситуация всё оголила, и отмахиваться дальше от происходящего с ним уже не получалось. Алекс как-то очень легко принял, что собственная гибель его не пугает. Он не боится смерти, не боится боли, не боится ничего. Казалось бы, нажитое за войну бесстрашие можно приветствовать, но лишь сейчас Алекс решился себе признаться, что в его случае бесстрашие — это только начало.

Коснувшись задвинутой в дальний угол темы, он слегка ошалел от посыпавшихся открытий. Он вдруг вспомнил, как постепенно охладел к близким, вспомнил, как они, прилагавшие усилия вернуть прежнего, хоть и не весельчака и балагура, но всё же компанейского, приятного в общении парня, постепенно отходили в сторону и выпадали из поля зрения. Алекс даже не заметил, как остался один, не заметил, как вокруг образовался вакуум, который он быстро и без сожалений заполнил войной. Этим словом он жил, этим словом чувствовал, им же делил мир на своих и чужих. Война стала смыслом, она вытравила многие из человеческих качеств, оставив взамен лишь равнодушие к своей и чужой боли.

Впервые за три военных года посмотрев на себя со стороны, он вынужден был признать: прежние ориентиры размыты, а новые сложились с учётом военного времени.

Из доброго, отчасти неуклюжего паренька, вступившего в армейские ряды под влиянием романтизма, вырос матёрый, чётко прописавший цели и приоритеты воин.

Сопоставив сравнения, Алекс улыбнулся второму, всё остальное уже не имело значения.

— Ну и что, майор, ты мне на это скажешь?

Будто очнувшись, Алекс обнаружил, что всё это время генерал продолжал говорить, а теперь, задав вытащивший из раздумий вопрос, ждёт стороннего заключения.

— Вот и поговорили, — как-то сникнув, ответил генерал на собственный вопрос. — Дела наши безнадёжны, руки в крови, но ничто человеческое нам не чуждо, — усмехнулся он, — прости, майор, за жалобы, день выдался тяжёлый, сам не пойму, куда понесло.

— Разрешите вопрос?

Получив разрешение, заглянул генералу в глаза:

— То, что мы втюхались, я понял. Вопрос в том, что вы намерены предпринять: драться или сдать дивизию?

— Драться, — ответил тот. — Ну и видок у тебя, — словно впервые увидев безнадёжно испорченный скафандр Алекса, генерал сменил тему разговора, — но это поправимо. Бильман, — крикнул он в голос.

Колыхнулся отделяющий пенаты генерала полог, и в тесноту закутка всунулась круглолицая, розовощёкая харя.

На этого молодого, улыбчивого пехотинца, перехватившего его у капрала и сопроводившего на КП дивизии, Алекс сразу обратил внимание. В сравнении с массой хмурых, затравленно озирающихся на малейший шорох пехотинцев Бильман производил совершенно противоположное впечатление. Несмотря на изнуряющие дневные бои и в целом патовую ситуацию, Бильман выглядел полным сил и негасимого энтузиазма. Подмигнув Алексу, Бильман преданно уставился на комдива.

— Дуй к медикам и подбери более-менее пригодный костюм, а то видишь, — кивнул он в сторону Алекса, — что с парнем случилось.