Читать «Годы» онлайн - страница 211

Она увидела их и вскрикнула:

— Ой, Эдвард! Я же хотела тебя о чем-то спросить…

Какое облегчение, что назревавшую беседу с директором школы отменила эта импульсивная глуповатая старушка. Она держала перед собой носовой платок.

— Я завязала узелок, — сказала она. Действительно, на платке был узел. — Зачем же я его завязала? — Элинор подняла глаза.

— Завязывать узелки — похвальная привычка, — произнес Эдвард в своей учтивой манере, четко выговаривая каждое слово, и несколько деревянно опустился на стул рядом с сестрой. — Но при этом рекомендуется…

Что мне в нем нравится, подумал Норт, садясь на второй стул, так это обыкновение не договаривать вторую половину фразы.

— Он должен был мне напомнить… — Элинор запустила руку в свои густые седые волосы и замолчала. Что позволяет ему быть таким спокойным, словно вырезанным из камня? — подумал Норт, искоса взглянув на Эдварда, который с удивительной невозмутимостью ждал, пока его сестра вспомнит, зачем она завязала узел на носовом платке. В нем было что-то законченное, хотя фразы он не договаривал; нечто навсегда установленное и скрепленное печатью. Его не волнуют ни политика, ни деньги, подумал Норт. Может быть, это благодаря тому, что он имеет дело с поэзией, с прошлым? Но Эдвард улыбнулся сестре.

— Ну что, Нелл? — спросил он.

Улыбка была спокойная, терпеливая.

Норт решил начать разговор, потому что Элинор по-прежнему размышляла над своим узелком.

— На мысе Доброй Надежды я встретил человека, который оказался большим вашим почитателем, дядя Эдвард, — сказал он и сразу же вспомнил фамилию: — Арбатнот.

— Р. К.? — спросил Эдвард. Он поднес руку к голове и улыбнулся. Ему было приятно. Он тщеславен и чувствителен, он — Норт еще раз взглянул на него, чтобы дополнить образ, — признан. Покрыт блестящим лаком, который носят на себе те, кто облечен властью. Ведь он теперь кто? — Норт не мог вспомнить. Профессор? Преподаватель? Он неразрывно связан со своим положением, от которого никогда не может отвлечься. А этот Арбатнот Р. К. с чувством сообщил Норту, что он обязан Эдварду большим, чем кому бы то ни было.

— Он сказал, что обязан вам большим, чем кому бы то ни было, — произнес Норт вслух.

Эдвард никак не ответил на комплимент, но слова доставили ему удовольствие. У него была привычка, которую Норт помнил: подносить руку к голове. А Элинор называла его «Клин». Она смеялась над ним. Она больше любила неудачников, вроде Морриса. Элинор сидела с платком в руке, украдкой улыбаясь какому-то воспоминанию.

— Какие же у тебя планы? — спросил Эдвард. — Ты заслужил передышку.

В его манере есть что-то льстивое, подумал Норт: как будто школьный учитель встречает бывшего ученика, который добился в жизни успеха. Но он говорит то, что думает, он никогда не говорит просто так, подумал Норт; это тоже вызывало тревогу. Помолчали.

— Делия собрала сегодня на удивление много людей, правда? — сказал Эдвард, повернувшись к Элинор. Они смотрели на разные группы гостей. Ясные глаза Эдварда обозревали присутствующих дружелюбно, но насмешливо. Но о чем он думает? — спросил себя Норт. Что-то должно быть за этой маской. То, что позволяет ему быть выше суеты. Прошлое? Поэзия? Он смотрел на утонченный профиль Эдварда. Его лицо было еще изысканнее, чем запомнилось Норту.