Читать «Поединок. Выпуск 17» онлайн - страница 94

Еще две пули попали туда, где он только что был.

— Умеешь стрелять? Уме-ешь…

Двадцать метров до забора.

Вперед — влево… Выстрел! Вперед — вправо… Выстрел. Последняя пуля слышно пропела рядом с виском.

Снова выстрел! В метре впереди маленьким взрывом взлетела земля.

— Умеешь стрелять?

Он поднял пистолет, держа его двумя руками, четырежды подряд нажал на курок, и там, где на фоне яркого солнца темнела круглая голова, по кромке забора разлеталась бетонная крошка.

На ходу достав обойму, Баскаков перезарядил пистолет.

До забора оставалось метров десять, пять, два и — вот он, забор.

Баскаков подпрыгнул, уцепился, перемахнул, падая, ощутил, как ожгло скулу, перекатился несколько раз, все время держа в поле зрения недалекую фигуру стрелявшего, не поднимаясь и не целясь, навскидку, выпустил пулю. Тот осел и привалился к забору.

Баскаков вскочил и глазами и дулом пистолета обвел пространство двора и пустые окна коттеджа. Никого.

Привалившийся к забору не шевелился, над его левой бровью темнело аккуратное пятнышко. Это застывал не Сомов, не Валёк, не тот, кто был сейчас ему нужен больше всех и всего на свете.

— Сомов! — яростно крикнул Баскаков. — Ты здесь, Сомов! Где? Выходи!

Крикнул от беспомощной злости, понимая, что тот мог и должен был уйти куда-то туда, в поля за строениями. Но Валёк вышел из-за ближнего угла, со стороны солнца, и виделся очень большим на ярком, слепящем фоне.

Они медленно пошли навстречу друг другу.

— Брось оружие! Конец. Бросай!

Баскаков не слышал выстрелов, просто понял, что тот стрелял дважды, и тогда выстрелил сам.

Валёк лежал, смежив веки, и оттого, что не оказалось на лице ледяных глаз, оно смотрелось очень юным и совсем неопасным. А рубашка на груди мокро темнела, набухшее пятно расплывалось все шире.

Кругом было пусто и тихо. Припекало уже изрядно, и над бетонной площадкой перед коттеджем дрожал нагретый воздух.

— М-мм… М-ма-ах… — Сомов застонал, дрогнули веки на посеревшем лице.

Баскаков всмотрелся в это лицо, потом разогнулся, переложил бумажник в брючный карман, сбросил куртку и вложил пистолет в кобуру.

Если б не мягкая пахота, было бы еще ничего. Если бы не ноющая боль в висках, было бы сносно совсем.

Голова Сомова свисала у правого плеча, одна нога перекинута через левую руку, другая болталась сзади.

Стена кукурузы постепенно приближалась, но оставшееся пространство давалось все труднее.

Баскаков упал на колени, медленно сбросил тяжелое тело и достал мятую пачку.

— Не донесешь… Все равно… кончусь… — прохрипел раненый.

— Лежи, лежи. Отдыхай. Потом еще тебя мент покатает.

— Дай… покурить.

— Перебьешься.

— Тогда… пристрели…

— Дерьмо ты, понял? Дерьмо!

Баскаков отшвырнул сигарету и начал взваливать на себя очень грузную ношу.

Сомов застонал и затих.

Сидя на водительском месте и опершись спиной о левую закрытую дверцу, Певцов через открытую правую глядел на стену несжатой кукурузы. Там что-то мелькнуло, зашевелились стебли, и нечто бесформенное выдвинулось на поле.