Читать «Поединок. Выпуск 17» онлайн - страница 133

Топот прекратился, и через перила на майора уставилась раскрасневшаяся физиономия с пронзительно голубыми глазами.

— Ну, жалуйся! — С перил будто бы обессиленно скользнул кулак Зарубы размером с добрую брюкву. — Чего тебе?

— В среду играем с милицией. Ты не забыл? Другого хавбека на твое место нет — учти!

— Ага. — И тотчас топот запыленных, на толстой подошве ботинок раздался пролетом выше.

В кабинет Плетнева он не вошел, а влетел. С размаху плюхнулся на стул и, торопясь и сбиваясь, заговорил. Слова прорывались сквозь учащенное дыхание, басовитые, емкие, весомые.

— «Локатор», Михалыч, заговорил… Три недели молчал, а поди ж ты…

Плетнев теребил тонкими пальцами узел галстука — будь он в цивильном или в отлично пошитой подполковничьей форме, галстук мешал ему всегда.

— «Локатор», говоришь? Ты был у скалы?

Подобного вопроса Зарубе можно было и не задавать — всякую свободную и несвободную минуту он старался оказаться у этой скалы, будто специально обращенной гладкой параболической стороной в запредельную сторону. Река, по которой проходит граница, к весне становится широкой от горной ледниковой воды, и перекричать ее трудно, а тут будто специально придуманная для общения через границу скала-«локатор», доставляющая пограничникам массу забот.

— Случайно… Из погранотряда ехал, ну и…

— Кто? Бобо? Опять старый Хасан суру пел?

— Суру? Не похоже… Вот послушайте… — Заруба выдернул из кармана небольшой магнитофон, похожий на те, что журналисты суют под нос интервьюируемым, и щелкнул крохотной, почти невидимой кнопочкой — Плетнев склонил голову, поглядывая на медленно вращающийся валик кассеты.

Из динамика послышался сперва птичий гомон, потом ухо различило мерный рокот воды, перекатывающей гальку, и лишь потом заунывные, тягучие звуки старческого голоса, ведущего таджикскую мелодию. Пел старик здорово, то поднимаясь до высоких нот, то переходя на низкие.

— Так… так… — приговаривал отлично владеющий всеми местными диалектами Плетнев. — Приветы передает… Какому-то Халилу, Расиму, Давлатмаду.

— Кто такие? Не знаю… Не из проводников ли случайно?

— Вряд ли. Наверное, мойщики золота. Знакомые. Сегодня, кстати, опять на Пяндж выходили. Тянет их, понимаешь, на нашу сторону…

— А еще чего вещает? — спросил Заруба.

— Говорит: спасибо за посылку… материал хороший, но, кроме зеленых отрезов, надо бы прислать и красного… Книжек осталось всего семь штук… На русском кораны просит больше не присылать — идут плохо, а на таджикском еще штук двадцать…

Мелодия неожиданно кончилась, и свист птиц превратился в пронзительный клекот.

— Михалыч, слушай! Сейчас с той стороны запоют… Слышно, правда, похуже — у них там скала чуток вбок направлена. Вот, сволочи, чего придумали! Телефон воздушный, дрена вошь! Во! Начинает!

Из динамика понеслась ослабленная расстоянием, но все же различимая без труда мелодия. С того, закордонного берега вещал молодой веселый голос.

— Чего он поет, душман-то? — не вытерпел Заруба.

— Тихо! — грозно замахнулся на него Плетнев и приложил палец к губам. — Цыц!

Плетнев еще ниже склонился к динамику, и пальцы его застыли возле узелка галстука.