Читать «Тени утренней росы» онлайн - страница 130

— Конъюнктивит на нервной почве? — Ритка скептически улыбнулась.

— Ну, если язва бывает на нервной почве, почему же не быть конъюнктивиту?

Утром я была призвана в детскую для участия в консилиуме. Глядя на практически здоровый, разве что с легким намеком на покраснение, глаз Алекса, Урания даже прослезилась, а моя сестра только руками развела.

— Привет, — сказала я Алексу, похоже, совсем забывшему о том, что ему полагалось проснуться с заплывшим глазом. — Ну что, завтракать и купаться?

В его постели я заметила камень, который на прощание вручил ему Нейл. Серый камень в форме сардельки с круглым отверстием, смещенным к одному из концов. Почему-то мне подумалось, что этот камень Нейл вряд ли нашел на берегу. Скорее всего, припас заранее.

— Не выбрасывай, — сурово приказал Алекс матери, засовывая камень подальше под подушку.

— Я его вымыла, — добавила я сладким голосом. — С антибактериальным мылом.

Три дня подряд я возила Алекса в бухту Амунди. Три дня подряд Нейл полоскал его в морской воде, разыскивал для него камни самых невообразимых форм и расцветок (некоторые даже доставал со дна), с ним на пару возводил грандиозные крепости из песка, таскал его на плечах, показывал таинственные пещеры в скалах...

Конъюнктивит прошел без следа.

Ритка уже в открытую признавалась, что ничего не понимает.

— Может, у него это и правда нервное?

— А сам он что говорит? — спросила я как можно небрежней.

— Что может сказать трехлетний ребенок? — Ритка вздохнула и помешала ложкой овсянку в кастрюле. — Он сказал, что его вылечил Бог.

— Ну и прекрасно. Чем тебя это не устраивает? Бог многих вылечил. А Лазаря вообще воскресил.

Во второй половине дня мы с Нейлом встретились недалеко от селения Палиолутра в долине Коцифи.

— Не говори ничего, — зашептал Нейл, роняя меня на отнюдь не мягкую землю. — Молчи, молчи. Все потом.

Закрыв глаза, изгнав из головы все мысли, я разрешила себе просто наслаждаться ощущениями, просто вдыхать этот свойственный его коже запах морской воды, как будто здесь, со мной, не человек, а сам Мананнан Мак Лир.

Потом мы лежим, счастливые, в тени кривой оливы, и переговариваемся.

— Она хочет знать, куда я собралась и когда думаю вернуться... чем я занималась, где обедала, что купила... это невыносимо. Я злюсь, она обижается. Она считает, что я изменилась.

— А ты сама так не считаешь?

— Не знаю. Может быть.

— Ты можешь переехать ко мне, — сказал Нейл, подумав.

— Нет, — я грустно улыбнулась, — не могу. Он кивнул, покусывая травинку. Он знал, что я считаю это невозможным не только из-за сестры.

Он знает даже то, о чем я ему не рассказываю, и временами это пугает. Ведь я говорю с ним на чужом для меня языке, в то время как думаю все-таки на родном. Мои слова, как и мои мысли, открыты для него не в полной мере. И все-таки он знает.

— Нейл. — Я ощутила внезапное сердцебиение. — Признайся, тебе не бывает страшно?

— Нет, — ответил он спокойно и сорвал еще одну травинку взамен изжеванной. — Все это в прошлом, Элена.