Читать «От потрясенного Кремля до...» онлайн - страница 26

На наш съезд, как я уже говорил, свободно проникали многочисленные гости, однако же народные депутаты, в том числе, разумеется, и коммунисты, не только не могли пройти в зал заседаний Российской Коммунистической партии, но даже проникнуть в служебные помещения, ибо все входы и выходы были надежно блокированы многочисленными сотрудниками КГБ и специальными магнитными ловушками, которые обычно устанавливают в аэропортах. И когда депутаты попытались все же посетить отторгнутый центр связи, их решительно остановили сотрудники госбезопасности. Значки народных депутатов и мандаты не производили никакого впечатления. Депутаты были обескуражены.

— Почему мы не можем пройти?

— Власть запретила.

— Но мы же как раз и являемся властью!

— Вы? Кто Вам сказал, что власть — это Вы?

— А кто же тогда власть?

— А власть — это те, которые приказывают нам.

— Кто же Вам приказывает?

— Нам приказывает партия, ее высший эшелон. А мы выполняем.

Слава Богу, наконец нашли. Вот она — истинная власть!

По-видимому, она — эта власть — трансформировалась у нас на протяжении десятилетий. При Сталине она была ярко персонифицирована:

«Сталин — наша слава боевая, Сталин — наша юность и полет»

что в переводе на язык законодательный означало: Сталин это власть. Персонификация в значительной мере сохранилась при Хрущеве, хотя уже тогда она начала частично перемещаться в сторону анонимных чиновников в верхнем эшелоне партийных структур. И тот же процесс продолжался, очевидно, и при Брежневе. А сегодня по вопросу о власти мы получили четкий ответ от людей, которые знают ее в лицо. Главное содержание и определяющее настроение этой власти — служебный интерес. И все, что угрожает служебному интересу, уже представляет собой потенциальную опасность. В определенных условиях такую опасность может сформировать национальное самосознание и, уж во всяком случае, новые демократические механизмы народовластия.

Поэтому и Российский флаг долгое время оставался на крыше. И Председателя Верховного Совета (Верховную власть!) лишили возможности обратиться по телевидению к народам России. И повестка дня съезда была составлена таким образом, чтобы максимально сохранить власть аппарата. По этой же причине, с другой стороны, в боях и страданиях родилась иная повестка дня, важнейшим пунктом которой было принятие Декларации о суверенитете России.

Здесь следует подчеркнуть еще одно очень интересное и чрезвычайно важное обстоятельство. Эта Декларация прошла поистине подавляющим большинством голосов: «за» — 907, «против» — 13. И, на мой взгляд, дело не только в поименном голосовании, и не только в массированном давлении избирателей, которые сотнями тысяч телеграмм поддержали суверенитет и в ряде случаев даже угрожали отозвать своих избранников, если они эту идею не поддержат. По энтузиазму зала, по всеобщему возникшему вдруг чувству единения депутатов можно было понять и, уж во всяком случае, почувствовать, что суверенитет России является действительно объединяющей всех идеей, которая затрагивает самые глубинные струны человеческой натуры, перехлестывая жесткие рамки политических симпатий и антипатий. Пожалуй, это был единственный пункт, где удалось достичь не только внешнего, но и внутреннего согласия, чего, увы, нельзя сказать о других пунктах повестки дня. Во всяком случае, дыхание властных структур ощущалось непрерывно и в процессе избрания заместителей Председателя, и при формировании Верховного Совета, и при обсуждении вопроса об изменениях статей Конституции, и в спорах о разделении властей, особенно же при решении проблемы механизма народовластия.