Читать «Картинки деревенской жизни» онлайн - страница 3

Арье снова поправил:

— Цельник. — А затем сказал: — Садитесь. — И тут же добавил: — Не здесь. Здесь.

Потому что этот толстяк, точнее, бывший толстяк устроился поначалу на гамаке, плюхнулся прямо рядом с хозяином дома, бедро к бедру. Облако густых запахов сопутствовало гостю — запахи еды, носков, талька и подмышек. И все это обволакивал резкий аромат одеколона, которым он опрыскал себя после бритья. Арье Цельник вдруг вспомнил отца, который тоже маскировал запахи своего тела острым ароматом одеколона, которым пользовался во время бритья.

Услышав «не здесь, не здесь», гость встал, слегка качнувшись. Его обезьяньи руки касались коленей. Он извинился, выбрал иное направление и опустил свой зад, упрятанный в широкие, не по размеру, штаны, на указанное ему место — деревянную скамью по другую сторону садового стола. Это был деревенский стол, сработанный из древесных плит, обструганных только с одной стороны и напоминавших железнодорожные шпалы.

Арье было очень важно, чтобы его больная мать не увидела в окно ни самого гостя, ни его спину, ни даже тень его на фоне виноградных лоз. Поэтому он усадил адвоката в такое место, откуда тот не был бы виден, а услышать канторски-масляный голос Мафцира мать не смогла бы из-за своей глухоты.

2

Три года назад Наама, жена Арье Цельника, уехала к своей лучшей подруге Тальме Грант в Сан-Диего и не вернулась. Она не написала ему прямо, что решила оставить его, а сначала осторожно намекнула: «Покамест я не возвращаюсь». Спустя еще полгода она сообщила: «Я все еще остаюсь у Тальмы». А затем: «Нет необходимости, чтобы ты продолжал ждать меня. Я работаю с Тальмой в студии, где возвращают молодость». А в следующем письме: «Нам с Тальмой хорошо вместе, у нас похожая карма». И наконец: «Наш духовный учитель считает, что будет правильно, если мы с Тальмой не откажемся друг от друга. С тобой будет все в порядке. Ведь ты не сердишься?»

Гила, его замужняя дочь, написала ему из Бостона: «Папа, я советую тебе для твоей же пользы: не дави на маму. Начни новую жизнь».

И поскольку между ним и его старшим сыном Эльдадом давно уже прервалась всякая связь, а кроме распавшейся семьи, не было у Арье ни одной близкой души, решил он еще в прошлом году продать квартиру в Хайфе, на горе Кармель, и вернуться в Тель-Илан, в дом своей матери. Он начал жить на доходы от сдачи двух других квартир в Хайфе и полностью отдался своему хобби.

Так он обрел новую жизнь, как и советовала ему дочь.

В молодости служил Арье Цельник в морских коммандос. С раннего детства не знал он чувства опасности. Не боялся взбираться на высокие скалы. Не пугал его вражеский огонь. Но с годами развилась у него острая боязнь темноты и пустого дома. Потому и решил он в конце концов вернуться и жить с матерью в старом доме на окраине Тель-Илана, доме, где он родился и вырос. Розалия, мать его, была девяностолетней старухой, согбенной, глухой и молчаливой. Большую часть времени она не мешала ему заниматься домашним хозяйством, не беспокоила его указаниями или вопросами. Иногда Арье задумывался о том, что мать может заболеть или стать настолько беспомощной, что не сможет обходиться без постоянного ухода, и он вынужден будет кормить ее, обихаживать, менять памперсы. Можно пригласить сиделку, но тогда будет нарушен уклад дома, а его жизнь окажется открытой чужому взгляду. А бывало, что он надеялся — или почти надеялся — на скорое угасание матери: тогда у него появится разумная и морально оправданная возможность поместить ее в подходящее лечебное учреждение. И весь дом окажется в его распоряжении. Стоит пожелать, и он сможет привести сюда новую красивую женщину. Или не приводить женщину, а принимать разных молодых девушек. Можно будет снести внутренние стены, обновить весь дом. Начнется новая жизнь.