Читать «Вместе (сборник)» онлайн - страница 58

Прожив вместе с городом все перипетии неуравновешенной российской жизни, дом незаметно приобрел и все черты приютившего его населенного пункта, отражая в своих окнах бессистемные перемещения все время чем-то озабоченных граждан, он стал привычен и узнаваем, как Эйфелева башня в Париже, однако название получил по имени другого символа французской столицы – «Бастилия». Название такое дом получил, можно сказать, случайно. Не штурмовали его революционные матросы и не освобождали из него «политических». Просто как-то заезжий партийный руководитель, рассекая неестественно большим животом, как танкер бульбой, прохладный воздух тенистых улиц, остановился возле дома и снизошел до замечания, адресованного то ли небесам, то ли сопровождавшей его свите:

– На Бастилию похож. Я в Берлине видел.

Название тут же приклеилось к дому, как птичий помет к лобовому стеклу автомобиля. «Бастилия», надо заметить, в исторических драмах, разыгрываемых в городе, играла довольно таки видную роль.

В революционное лихолетье здесь поочередно размещались штабы представителей воинств различных окрасок и мастей. Как собаки с удивительным постоянством метят одно и тоже место, так и воинские контингенты различных политический сил с поразительным упорством выбирали своим штабом еще теплые, после только что бежавшего противника, помещения «Бастилии».

Когда «красные» окончательно склонили народ на свою сторону и наступила вялая стабильность, здесь разместили Дом политпросвещения. Позже, во время гитлеровской оккупации, он переехал в Среднюю Азию, да так там и остался.

Во время войны немцы устроили в нем гостиницу для своих офицеров. Подпольщики несколько раз устраивали диверсии, положили кучу немцев, но те с арийским упорством продолжали селить туда все новых и новых военных.

После освобождения с «Бастилией» долго не могли определиться. Подо что ее только не отдавали! От приюта для беспризорных до склада мануфактуры.

В середине 60-х сюда переехало цирковое училище. Дом, наполнившись будущими воздушными гимнастами, клоунами, жонглерами сразу же преобразился. Солидное здание с серыми стенами недолго страдало от несерьезных жильцов – через десяток лет веселые студенты и их преподаватели куда-то переехали.

На освободившейся жилплощади как-то сразу появились жильцы. Произошло это в мгновение ока, и после уже никаких изменений в судьбе дома не происходило – по-видимому, поселившиеся держали оборону покрепче всех им предшествующих.

Несмотря на солидный вид, здание имело всего три этажа, но поскольку высота потолков в нем была значительно больше, чем в «хрущевках» и «брежневках», казалось пятиэтажным.

В квартире номер 8 на третьем этаже этого знаменитого дома и проживал Игорь Перов.

Помогай, весна!

По тротуарам города по-провинциальному неспешно и причудливо извивалась серая гусеница праздношатающихся граждан. Весна пришла по-южному рано и сразу же, заявляя свои права, включила холодный душ для тех, кто не догадался взять с утра зонты. Из-за черных от переводнения туч румяное солнце подглядывало за влажными гражданами. Вездесущие коты (хотя, правильнее было бы употребить прилагательное с удвоенной «с», да простят меня эстеты и Куклачев), определяющие весну не по календарю, а по настроению, нагло поглядывая снизу, вальяжно бродили сразу по всему городу, ища любви.