Читать «Убийство в «Долине царей»» онлайн - страница 110
Владимир Викторович Бацалев
— Заходи.
— Спасибо, — сказал я.
— Выпей за мою «пятерку», редиска ты этакая, — сказал он, протягивая стакан водки.
— Один, что ли? Не чокаясь? Как на поминках?
Квочкин согласно кивнул и налил всем. Потом дружно похрустели парниковыми огурцами.
— Ты бы хоть нас познакомил, — сказал лейтенант Квочкину.
Это мой друг, на контору пишет.
— В каком смысле?
— В каком скажешь, в таком и напишет, — ответил Квочкин, наливая по кругу.
Я обиделся и решил скорей перейти к делу, чтобы уйти.
— Так кто убийца? Скажешь мне наконец.
— Да какая разница! — ответил Квочкин. — Пей для укрепления организма.
— Ты же его завтра арестовываешь!
— Ну?
— А мне нужно сегодня знать, иначе плакали наши… сам знаешь что.
— Тогда я сегодня арестую, ордер у меня выписан, тут где-то, в столе.
— В таком виде только арестовывать!
— Я в любом виде арестую.
— Перестань куражиться, — сказал я.
— Не знаю, что это такое, — ответил Квочкин и снял трубку внутреннего телефона: — Четырех человек и две машины на выезд.
Он встал пошатываясь, вынул пистолет, пощелкал затвором и сказал:
— Попейте тут, ребята, я скоро присоединюсь.
— Я с тобой, — сказал я…
Мы расселись по машинам и приехали по хорошо мне известному адресу. Вместе с милиционерами поднялись по старой мраморной лестнице и возле двери спрятались за каменные выступы. Квочкин опять достал пистолет и позвонил. Я в это время гадал, что он ответит на вопрос: «Кто там?» — «Откройте, милиция» или «Вам телеграмма». Но замок щелкнул без предварительного вопроса. Квочкин шустро просунул ногу в образовавшуюся щель и, дыша перегаром, сказал почти ласково:
— Ку-ку, Гриня! Приехали.
— Это не он, это домработница, — поправил я.
— Вижу! — ответил Квочкин и вошел в квартиру, оттеснив служанку.
В коридоре стоял помертвевший от страха Опрелин.
— Папаша, огоньку не найдется?.. — начал Квочкин.
— Это тоже не он, — подсказал я.
— Да вижу, вижу! А где… он?
Я пожал плечами.
— Степан Николаевич застрелился утром, — сказал Опрелин.
Квочкин ему не поверил и пошел в комнаты, приказав кому-то задержать Опрелина и домработницу до выяснения. Я тоже пошёл.
За столом сидел человек, знакомый Квочкину оперуполномоченный милиции, и писал протокол.
— Ничего интересного, — сообщил оперуполномоченный. — Типичная попытка самоубийства. Предсмертная записка, пистолет все на месте. — Он показал на полиэтиленовые пакеты.
— Почему мне сразу не доложил?
— Вы заняты были, товарищ майор.
Квочкин вспомнил, что он был занят откупориванием бутылок, и сказал:
— Ну да.
Я взял записку: «В моей смерти прошу винить перестройку, лично предателей Горбачева, Ельцина…» — и еще десятка три фамилий. Пистолет оказался именной: «…Начальнику политотдела такой-то армии за беспощадное укрепление боевого и политического духа бойцов» полная белиберда, но смысл вроде понятен.
— А кто он был, этот Заклепкин? — спросил я Квочкина, заметно протрезвевшего и даже жевавшего нечто, отбивающее запах.
— Как кто! Бывший секретарь ЦК КПСС. А до девяносто первого года пенсионер союзного значения.