Читать «Слово за слово» онлайн - страница 6
Шолом Алейхем
И так оно и вышло. Сейчас же после ужина и торжественных песнопений, когда зажгли свечи, наш гость стал укладывать свои вещи и готовиться к отъезду. «С ума вы сошли, что ли? Во-первых, кто вас отпустит на ночь глядя. Во-вторых, – говорю я, – где вы теперь возьмете поезд?» – «Помилуйте, – говорит он, – ведь вы меня просто убили». А я говорю: «Только и горя, что поезд ушел. Завтра чуть свет будет другой поезд. Вы, – говорю я, – лучше постарайтесь запастись пустым желудком, как и хорошим аппетитом, потому что наш борщ вот-вот да и приедет на стол! Об одном я вас только прошу, – говорю я, – скажите, ели ли вы когда-либо такой замечательный борщ? Но чистую правду!» Что и говорить – ему, бедняге, пришлось признаться, что, сколько он себя помнит, такой борщ он ест первый раз! У него даже появилась охота тут же на месте узнать, как такие борщи готовить и почему, интересно, окрестили его таким знатным именем и тому подобное… А я говорю: «Чего ради вы интересуетесь этим? Лучше, говорю, попробуйте вот этот стаканчик вина и, пожалуйста, скажите мне свое мнение, но правду, чистую правду, потому что я не переношу комплиментов!..»
Одним словом, налили стаканчик и еще стаканчик и улеглись спать. И наш гость, будьте спокойны, проспал утренний поезд и встал ни жив ни мертв, страшно расстроенный, и налетел на меня, что я по-человечески был обязан его разбудить и что из-за меня он окажется в большом убытке – даже неизвестно на какую сумму. Одним словом, я ему, несчастному, наделал много бед. Спокойно выслушав его речь, я говорю: «Скажите сами, не чудак ли вы есть? Во-первых, чего, собственно говоря, вам пороть горячку без толку? Долго ли, в самом деле, живет человек на белом свете? Это во-первых. Во-вторых, вы забыли, – говорю я, – что сегодня третий день после обрезания, это, по-вашему, пустяки? У нас такой обычай, – говорю я, – что на третий день после обрезания задают пир намного богаче, чем на самом обрезании! Неужели, говорю, вы захотите ни за что ни про что расстроить наш праздник?»
И так оно и вышло. Наш гость дольше не мог уже удержаться и даже рассмеялся с горя. «Что нам долго толковать, – говорит он, – вы, видать, клещ из клещей». – «Хоть бы и так, говорю я, лишь бы гость сидел за столом».
За обедом, когда взяли по рюмочке, я говорю: «Послушайте, милый гость, теперь, может быть, и не стоило бы говорить о молочных блюдах, поскольку мы с вами заняты мясным, но мне все же хотелось бы услышать ваше мнение о варениках с сыром». Смотрит на меня гость во все глаза, не понимая, что собственно я хочу этим сказать. «Потому, – говорю я, – что мне хотелось бы, чтобы вы попробовали наши вареники с сыром, сегодня вечером, у нас молочный ужин». Тогда гость вне себя говорит: «Ай, как нехорошо. Я вижу, что вы снова хотите задержать меня на целые сутки. Это дурно с вашей стороны…» И по тому, как он горячится, я догадываюсь, что долго упрашивать его не придется, и ссора с ним мне не угрожает, потому что на аппетит он не может пожаловаться, любит человек покушать… И я говорю ему: «Даю вам честное слово, вот вам моя рука, что завтра я подниму вас на рассвете, прямо к утреннему поезду. Пусть весь мир перевернется, а вы, заверяю вас, уедете во-время». Услышав такие речи, гость немного смягчился. «Помните, «слово чести»! – обращается он ко мне. – Этим не шутят!» А моя хозяйка, что вам сказать, приготовила такой молочный ужин, с такими варениками, что наш гость должен был признаться, что хотя его жена тоже мастерица делать вареники, но до моей жены ей далеко, как небу до земли!