Читать «Геологи продолжают путь» онлайн - страница 52

Мороз градусов за шестьдесят. Луна в моих сощуренных глазах двоится, троится и превращается в неясное светлое пятно. Туман усиливается.

Чувствую, что впереди какая-то заминка. Олени начинают скользить и проваливаться сквозь тонкий лед в воду.

— Наледь — и глубокая, не залило бы нарты! — тревожно проносится где-то в глубине сознания. — Надо слезть.

Но заставить себя соскочить с нарты я не могу.

Наконец, передние олени останавливаются. Один беспомощно лежит на боку в воде.

«Погибли! Замерзнем в наледи!» — мелькает паническая мысль.

Слепцов соскакивает с полузатопленной нарты и по колено проваливается в воду.

— Хоть! Хоть! — кричит он истошно, подгоняя оленей. Но копыта их скользят по гладкому льду, под водой, и животные падают.

Я опускаю по очереди свои ноги, обутые в торбаза, в воду. Затем вынимаю их и держу в воздухе, чтобы образовалась защитная корка. Соскакиваю с нарт и начинаю энергично помогать Слепцову вытаскивать из наледи оленей.

Мельников проделывает с торбазами ту же манипуляцию и тоже соскакивает в наледь.

Вдруг мои ноги обжигает холодная вода. Значит, она проникла в торбаза, несмотря на защитную корку льда.

Ступни и икры, как в ледяных колодках. Ног я уже не чувствую.

Отчаянными общими усилиями вытаскиваем из наледи оленей. Потом пускаемся бежать вслед за нартами. Только так можно спасти ноги.

К счастью, от наледи до ночевки всего два километра.

Вот и ночевка: десять заранее заготовленных шестов и место, расчищенное от снега.

Слепцов отпускает оленей кормиться и быстро рубит сухие дрова.

— Ой ноги, мои ноги! Так и рвет их! Наверно, третья степень обмораживания! — приплясывая, стонет доктор.

Наоборот, спасены ваши ноги! — возражаю я. — Разогрелись беготней и отходят. По собственному опыту знаю!

Мы торопливо натягиваем на шесты палатку. Разжигаем походную железную печку. Каюр приносит чайник, набитый мелким льдом.

Мерцает колеблющимся огоньком свечка, привязанная к палке, воткнутой в снег посреди палатки, освещает наши неуклюжие фигуры в мехах.

— Надо строганинки с дороги поесть, — говорит Слепцов, входя в палатку с тремя большими хариусами в руках. Повертев мерзлую рыбу около пышущей жаром печки, он ловко срезает ножом кожу, обрезает плавники и быстро строгает от хвоста к голове по хребту и бокам. Тонкая нежно-розовая завивающаяся стружка падает в алюминиевую тарелку.

Доктор первый берет стружку.

— Хотя и противопоказано есть сырую рыбу на голодный желудок — замечает он, макая ее в соль, но не могу воздержаться от соблазна…

Я понимаю, почему жители Севера считают строганину лакомством. Она особенно аппетитна после целого дня дороги при адском морозе. Стружки так и тают во рту.

Строганина хороша, пока она мерзлая. Чуть согревшись, красивые ленточки превращаются в скользкие неаппетитные кусочки сырой рыбы.

Печка-экономка гудит, распространяя благодатное тепло. Мы вносим: в палатку вещи, сбиваем с обуви оттаивающий лед и переобуваемся.