Читать «Геологи продолжают путь» онлайн - страница 38

Иннокентий Иванович Галченко

— Что же, таких опытных опробщиков, как ты, с руками и ногами возьмут.

Забравшись в свой полог, я плотно запахиваю и завязываю вход, чтобы ни один комар не мог пробраться, и укладываюсь спать. Не спится.

«Теперь окончательно подтвердилось: металлоносная зона тянется по левому берегу реки, — думаю я. — Надо скорее связаться с экспедицией, чтобы направили сюда геолого-поисковые партии. А в сентябре еще до снега вернусь на Колыму…»

* * *

Утром медленно поднимаемся к водоразделу по Пологому увалу, заросшему редкими лиственницами и кустами стланика.

Начинает моросить дождь. Мелкая щебенка скользит под ногами. Хлюпает мокрый ягель. Куропатки веером разлетаются из-под копыт лошадей.

С водораздела открылась бескрайняя гористая страна с цепями белоголовых гольцов.

Лошади, приседая на задние ноги, начинают осторожно спускаться в широкую долину.

Первые же пробы, взятые здесь, обрадовали нас.

— Хорошие пробы, — ухмыляется Иван, рассматривая желтые пластинки металла в лотке.

Но следующие пробы нагоняют на нас уныние: они безнадежно пусты.

Дождь уже не моросит. Он теперь крупный, холодный. Порывисто задувает ветер.

— Однако плохо! Торопиться надо. Вода большая в реке будет, — тревожится Гаврила, посматривая на быстро прибывающую воду и низкие «свинцовые тучи.

Его тревога передается и мне. Бросив работу, мы поспешно двигаемся по реке Собачьей.

Зажатая высокими гранитными массивами, долина резко сужается. Тропка прижимается к левому берегу и… обрывается. Дальше идти некуда. Надо переправляться на другую сторону. Вода в реке прибывает и, пенясь, бурный поток стремительно несется среди громадных гранитных валунов.

Тут при неудаче можно утопить материалы и пробы — труды всего лета.

Мы останавливаемся в нерешительности: не вернуться ли назад? Но это задержит нас дней на пять-шесть, придется идти дальним окружным путем.

Дождевые тучи низко опустились, закрывая горы. Глухо ревет река.

Вынув (для безопасности) ноги из стремян, осторожно направляю упирающуюся лошадь в воду. Подхваченная стремительным потоком, она, цепляясь ногами за дно, наискось, пересекает стержень реки. Чувствую, как холодная вода льется через голенища в сапоги, как захлестывает вьюки, сбивает с ног лошадь.

Наконец, самая мощная струя позади. Лошадь крепче упирается в дно и рывком выскакивает на берег. С замиранием сердца слежу, как переправляются остальные.

Через полкилометра переправа повторяется. Маленькие якутские лошадки, балансируя, прыгают по огромным мокрым валунам, ежеминутно рискуя сломать себе ноги…

Тропинка все время «перескакивает» с одного берега на другой.

С трудом переправившись в пятый раз, промокшие и усталые, останавливаемся перед вздувшейся рекой, ревущей в узком ущелье.

Темная туча давит, нависая над головой.

Сколько раз еще мучиться? — обернувшись, спрашиваю Гаврилу.

Он уныло машет рукой, показывая пять пальцев. За шумом воды его плохо слышно, и он, надсаживаясь, кричит мне на ухо:

— Однако покойник будем!.. Воды эльбэх! Назад надо идти! Лошади утонут.