Читать «Ламетри» онлайн - страница 23

На первых страницах «Естественной истории души» Ламетри трактует свой сюжет в таких выражениях, которые должны успокоить читателя, внушить ему, что автор придерживается ортодоксальной догмы об инертности материи — субстанции, неспособной к движению без вмешательства извне. Но вскоре сквозь благопристойную оболочку прорывается подлинная мысль автора. Он говорит о вечности, несотворимости и неуничтожимости материи. С одной стороны, «элементы материи обладают столь несокрушимой прочностью, что нет основания бояться, что миру предстоит погибнуть», с другой — «опыт заставляет нас признать, что ничто не может произойти из ничего». Это признают не только «все философы, не знавшие света веры», «большинство христианских философов даже признает, что он (мир. — В. Б.) необходимо существует сам по себе и что в соответствии со своей природой он не мог начаться и не может окончиться…» (2, 67).

Далее, выдвигая мысль, что материю нельзя сводить к протяженности, Ламетри следующим образом ее обосновывает. Возникновение конкретных тел, различных модификаций материи, превращение одних ее форм в другие, постоянно наблюдаемое в природе, — это прежде всего соединение частей материи в определенные сочетания и разъединение, распад этих сочетаний.

«Философы, больше всего размышлявшие о материи», нашли, что причиной этих процессов не может быть протяженность — чисто пассивная сторона материи. «В этой протяженности ничто не соединяется и ничто не разделяется», так как из протяженности проистекает покой, а не движение, в ней нет движущей силы. Между тем для того, чтобы разделять, нужна разъединяющая сила; нужна также сила для соединения разделенных частей. Следовательно, кроме протяженности, атрибута, выражающего ее пассивную сторону, материи внутренне присуща сила, приводящая ее в движение, атрибут, выражающий ее активную сторону. Подобно тому, как нет тела, лишенного протяженности, «не существует тела без движущей силы» (2, 68; 70). Посвящая целую главу защите тезиса, что источник движения имманентен материи, Ламетри заверяет, что таково было мнение всех философов древности и едва ли не всех вообще мыслителей до Декарта. «Декарт… — пишет он, — утверждал вместе с некоторыми другими философами, что бог — единственная действующая причина движения и что он постоянно передает его всем телам. Но это мнение не более, чем гипотеза, которую Декарт пытался приспособить к данным веры, а это значит говорить не на языке философии и обращаться не к философам, в особенности не к тем из них, которых можно убедить только силой очевидности» (там же, 73). То, что здесь названо недостойной философа гипотезой, в 1745 г. считали истиной почти все образованные люди, включая Фонтенеля и Бюффона, Вольтера и Дидро. И когда Ламетри говорит: «Декарт был первым философом, допустившим существование движущего первоначала, отличного от находящегося в самой материи» (там же, 142), — это просто попытка уменьшить страх читателя перед новой идеей, которая выдается за очень старую…