Читать «Минуя полночь» онлайн - страница 3

Она старалась не чувствовать себя виноватой за то, что отталкивает их, и это ей удавалось. Ей не хотелось самой видеть людей и не хотелось, чтобы люди видели ее. Она не могла быть вежливой и не хотела притворяться. Даже если это выглядело грубо и некрасиво, в ее душе не было чувства вины:

Она отвернулась от окна и взглянула на свое отражение в зеркале над старинным комодом из красного дерева. Из-под футболки на левом бедре выглядывал уродливый воспаленный шов. Клок выстриженных волос на левом виске, как раз на том месте, где потихоньку заживала рана, сразу бросался в глаза, потому что на другой стороне головы темно-русые локоны волнами падали на плечо.

Но не только это заставляло ее прятаться от любопытных взглядов. Вокруг глаз держались зеленовато-черные синяки и опухоль, а по щекам расползалась, заходя и на подбородок, паутина тонких шрамов. Они были совсем свежими и очень яркими, их ничем нельзя было замазать… Что ж, подумала она, с отвращением поворачиваясь спиной к зеркалу, остались только шрамы и омерзительная усталость от людей.

Дом, который она сняла три недели назад, был большим, старинным и спокойным. Она спустилась по лестнице, прислушиваясь к скрипу деревянных ступенек, знакомому гудению холодильника на кухне и непрерывному потоку собственных раздумий.

Сама не понимая почему, она пошла прямиком к входной двери и подобрала оставленный малышом рисунок. Ей вовсе не было интересно. Может быть, простое осознание того, что он лежит там, не на месте, и что нужно его убрать, заставило ее занести свернутый в трубочку листок в столовую по дороге на кухню и бросить на стол. Надо будет потом выкинуть, подумала она, если, конечно, силы останутся.

Она насыпала в кофеварку кофе и, присев за стол, стала ждать, пока он сварится. Она даже не выглянула в окно, потому что ей было все равно, какая там погода, да и есть ли погода вообще. Ее не интересовали бескрайние просторы скучного и плоского канзасского пейзажа.

Последнее время она старалась освободиться от мыслей и эмоций, уставясь на собственные скрещенные руки или на пустое место на стене. Чем меньше работал мозг, тем меньше она чувствовала и тем лучше ей было, хотя частенько от таких усилий ее начинало клонить ко сну.

Телефон зазвенел именно в тот момент, когда она допила кофе. Она поставила чашку в раковину, где уже стояли чашки из-под кофе, выпитого за целую неделю, несколько грязных тарелок и кастрюля, в которой она два раза в день варила себе суп.

— Привет, мама, — сказала она уверенно и равнодушно.

— Здравствуй, дорогая, как ты сегодня?

— Лучше. — Она всегда отвечала «лучше». Иначе мать примчалась бы к ее двери, и это было бы гораздо серьезнее, чем свернутый в трубочку листок бумаги.

— Как твои глазки, дорогая? Опухоль сошла?

— Да. Все в порядке.

— Синева еще есть?

— Немножко.

— Просто ужасно, что нос сросся неправильно. Ломать снова, чтобы переделать то, что они не смогли сделать в первый раз, — представить невозможно! Но ты умница, что сделала все это прямо в больнице, пока лежала с ногой. Думаю, непросто было бы тебе вернуться туда еще раз после стольких месяцев.