Читать «Миры Клиффорда Саймака. Книга 4» онлайн - страница 196

Нежданно-негаданно — так быстро, что я не заподозрил неладного, пока оно не произошло, — и седло и лошадь вырвались из-под меня и испарились. Их не стало, словно никогда и не было: я камнем упал вниз, приземлился на ноги, но не удержался, опрокинулся на спину и проехал по глине добрый десяток футов до крутопадающего откоса, ну а тут уж покатился кубарем до самого низа. Я был ошарашен, но если расшибся, то не сильно, — во всяком случае, я сумел подняться на ноги и встретить тошнотворно зеленое нечто, с шумом продирающееся по лесу, лицом к лицу.

В общем-то я сразу понял, что случилось, понял совершенно ясно — этого следовало ожидать, к этому следовало приготовиться, но верховая езда казалась таким спокойным, таким обыкновенным занятием, что я позволил себе забыть про самый вероятный ее исход. Постановка-реставрация битвы при Геттисберге должна была прийти и пришла к концу. И там, на склонах и округлых холмах, больше не было ни уцелевших солдат, ни усеявших поле бесформенных тел, ни разбитых пушек, ни расстрелянных ядер, ни боевых знамен и ничего другого — все исчезло в мгновение ока. Представление окончилось, актеров выгнали со сцены, декорации сломали, а поскольку моя лошадка тоже была частью реквизита, ее конфисковали.

И я остался в небольшой лощинке, укрывшейся в лесной чаще, один на один с преследующей меня омерзительной зеленью — она была зеленой, и мне впору было позеленеть от страшного гнилостного смрада, который она распространяла перед собой. Она мяучила яростнее прежнего, а время от времени чавкала и еще жутко взвизгивала, и визг ее проникал до самой глубины души. Я замер, не в силах отвести взгляд от этой зелени, и вдруг опознал ее — тварь, выдуманную Лавкрафтом, вселенского пожирателя по кличке Древний, вынырнувшего из преданий исчезнувших племен, некогда изгнанного с Земли, но вернувшегося насытить свой мерзкий, чудовищный голод, способного не просто сдирать мясо с костей, а лишать воли к жизни, замораживая душу и разум, сковывая их безграничным ужасом.

Я ощутил этот ужас — волосы поднялись дыбом, внутри все сжалось и перевернулось, по телу разлилась слабость. Во мне не осталось почти ничего человеческого, но я ощутил еще и гнев, и уверен — именно гнев сохранил мне рассудок.

Проклятый рефери, — выругался я про себя, — грязная маленькая хитренькая вонючка!.. Он, конечно же, возненавидел меня, и имел на то полное право, ведь я не только одолел его, притом не один раз, а дважды, я еще и показал ему спину, презрительно ушел, когда он, взгромоздившись на колесо разбитой пушки, умолял меня вернуться. Однако правила есть правила, — сказал я себе, — и коль скоро я играл в его игру до конца, то теперь по справедливости должен бы быть избавлен от дальнейших опасностей…

Зеленоватый свет накалился, стал тошнотно, смертельно зеленым, но разглядеть преследователя никак не удавалось. Трупный смрад усилился до того, что загустел в горле, заполнил ноздри, я попытался избавиться от него, вызвав рвоту, но ничего не вышло, разве что смрад теперь казался еще гуще, еще отвратительнее.