Читать «Собрание сочинений. Т.2. Марсельские тайны. Мадлена Фера» онлайн - страница 416

— Верно, — ответил Гийом.

— Мы живем бок о бок, но уже не можем обменяться ни взглядом, ни словом, не оскорбив друг друга. Я больше не принадлежу тебе, я принадлежу своим воспоминаниям, которые по ночам преследуют меня потрясающими кошмарами. Для тебя это не тайна — ты разбудил меня однажды, когда я во сне отдавалась призраку. С тех пор ты не решаешься прижать меня к своей груди — ведь так, Гийом? Я слишком полна мыслей о другом человеке. Я знаю, что ты ревнуешь, что ты в отчаянии, что ты дошел до предела, как и я… Верно это?

— Верно.

— Любовь между нами теперь была бы гнусностью. Сколько бы мы ни старались закрывать на это глаза, но я не раз почувствую, как все тебе опостылело и противно, а ты прочтешь мои мысли и угадаешь мою постыдную страсть. Нам больше нельзя жить вместе… Верно это?

— Верно.

Гийом вторил ей, как эхо, и всякий его ответ, словно уверенный взмах отточенного стального лезвия, рассекал тишину. Надменный и спокойный тон жены разбудил его родовую гордость. В нем не осталось и следа малодушия, он хотел искупить свою нервную расслабленность, смело встречая развязку, которую, как ему казалось, он предугадывал.

— Разве только, — с горечью продолжала Мадлена, — если ты согласишься, чтобы каждый жил своей жизнью — ты в одной комнате, я в другой, как те супруги, что бывают мужем и женой только перед светом, сохраняя приличие. В Париже мы видели несколько таких пар. Хочешь ты подобной жизни?

— Нет, — вскричал молодой человек, — я все еще люблю тебя, Мадлена… мы любим друг друга, это-то и убивает нас, ведь правда?.. Я надеялся сохранить наш союз для того, чтобы быть твоим мужем, твоим любовником. Ты хорошо знаешь: в Париже мы не могли примениться к эгоистическому существованию. Мы должны жить в объятиях друг друга или не жить вовсе.

— Вот именно! Так будем же логичны — все кончено. Ты сказал: убивает нас наша любовь. Если б мы не любили друг друга, мы жили бы мирно. Но любить тебя, как раньше, — и марать свою страсть; ежечасно желать обняться — и не сметь прикоснуться кончиком пальца; проводить ночи рядом с тобой, но в мыслях быть в объятиях другого, — и это в то время, когда я отдала бы всю свою кровь за право привлечь тебя к своей груди! Сам видишь, от такой жизни мы сойдем с ума… Все кончено!

— Да, все кончено, — медленно повторил Гийом.

Наступило короткое молчание. Теперь супруги смело смотрели друг другу в глаза. Мадлена, сохраняя нечеловеческое спокойствие, соображала, не забыла ли она еще какого довода, который подтвердил бы необходимость ее самоубийства. Она хотела действовать хладнокровно, твердо установить, что никакой надежды больше нет; не в порыве безумия броситься навстречу смерти, а лишь после того, как окончательно будет доказана невозможность спастись. Она еще раз остановилась на побуждавших ее мотивах.

— Не будем поступать безрассудно, — продолжала она, — хорошенько припомни факты… Я хотела покончить с собой в той гостинице. Но тогда — я еще не сказала тебе этого — меня остановила мысль о дочери. Сегодня Люси умерла, я могу уйти… У меня есть твое обещание.