Читать «Собрание сочинений. Т.2. Марсельские тайны. Мадлена Фера» онлайн - страница 337

Тем не менее они понемногу приходили в себя. Мадлена накрыла плечи. Гийом, стряхнув кошмары ночи, нашел в себе силы для того, чтобы более трезво взглянуть на вещи. Доверившись нездоровому воображению, возбужденный лихорадочным полусном, когда самые ничтожные страдания вырастают до громадных размеров, он запутался в чудовищных вымыслах и, переступив границы возможного, довел до предела свои недостойные предположения. Теперь же утренний холод вывел его из состояния столбняка, освободил его ум, разогнал бредовые идеи. Трезвая обыденность жизни взяла верх. Он уже не воображал Мадлену в объятиях Жака, он больше не терзался, рисуя картины невероятного адюльтера, соединяющего в жарком объятии его жену и его друга. Всякая мелочь становилась на свое место, драма теряла первоначальную остроту. Любовники представлялись ему теперь как бы в тумане далекого прошлого, и он уже не содрогался всем телом, точно от ожога. И его собственное положение стало казаться ему более приемлемым; он вошел в повседневное русло жизни, вспомнил, что Мадлена — его жена, что он любим ею и полон решимости бороться, чтобы сохранить ее навсегда. Он еще сильно страдал от жестокого удара, поразившего их обоих, но непосредственная боль от этого удара утихала сама собой. Его скованная холодом душа понемногу оттаивала, и он легко отметал препятствия, сначала казавшиеся ему отвратительными и неодолимыми.

Он вновь стал надеяться. С грустной улыбкой смотрел он на Мадлену, в которой завершалась почти точно такая же работа. Однако в душе Мадлены оставалась гнетущая тяжесть, и она никак не могла от нее освободиться. Она старалась ободрить себя надеждой, но всякий раз наталкивалась на эту тяжесть. Это был словно некий роковой груз, и этому грузу суждено было лежать у нее на сердце до тех пор, пока он не убьет ее окончательно. Ответные улыбки, даримые ею Гийому, были похожи на улыбку умирающей, которая уже чувствует на своем лице холод смерти, но не хочет никого огорчать.

Часть утра они провели, сидя у огня и тихо беседуя о том о сем. Они избегали касаться своих еще свежих ран, откладывая на будущее необходимость принять какое-нибудь решение. Сейчас им нужно было просто заглушить свои страдания. Посреди разговора Гийома вдруг озарила счастливая мысль. Накануне кормилица забрала Люси из Нуарода: она собиралась ставить в печь хлебы для работников фермы, а это домашнее событие всегда очень забавляло лакомую до лепешек девочку, которая не пропускала ни одного дня, когда пекли хлеб. Отец, сообразив, что Люси еще должна быть здесь, недалеко от них, почувствовал горячее желание видеть ее и, как символ мира, поставить между собой и Мадленой. В своем горе он забыл про ребенка и теперь испытывал громадное облегчение от сознания, что существует это живое, связывающее их друг с другом звено. Разве она не является залогом вечности их союза? Ведь одной ее улыбки достаточно, чтобы их исцелить и доказать им, что ничто на свете не в состоянии разлучить их.