Читать «Собрание сочинений. Т.2. Марсельские тайны. Мадлена Фера» онлайн - страница 294

Мадлена всегда приносила с собою какие-нибудь фрукты. Порой, выйдя из задумчивости, она с аппетитом поедала их, заставляя любовника откусывать от начатого уже ею персика или груши. Гийом смотрел на нее с восхищением; с каждым днем красота ее казалась ему все более ослепительной; он следил с восторженным удивлением, как крепли на вольном воздухе ее здоровье и силы. Деревня и на самом деле преобразила Мадлену. Она словно еще выросла. Теперь это была здоровая, сильная, плотная женщина с хорошо развитой грудью, с чистым звенящим смехом. Кожа ее слегка загорела, хотя по-прежнему сохраняла свою прозрачность. Ее рыжие, небрежно убранные волосы падали на затылок пышной пламеневшей волной. Все ее существо дышало великолепной энергией.

Гийом не мог налюбоваться этим пышущим здоровьем созданием, ее поцелуи, уверенные и неторопливые, наполняли его душу спокойствием, он чувствовал, что в сердце Мадлены царит безмятежность; она вновь обрела свои желания, она жила, не испытывая никаких потрясений, следуя врожденной прямоте своего характера, своей бесхитростной натуре; уединение и солнце как нельзя лучше подходили ей, она расцветала во всей своей прелести и силе, поскольку ее потребность в уважении и покое находила полное удовлетворение. Влюбленные проводили долгие часы у Источника, как они окрестили свое убежище, и молодой человек не уставал смотреть на Мадлену, блаженно растянувшуюся на траве; от рыжих волос затылок ее казался красноватым, под легким платьем четко вырисовывались упругие линии ее тела; порой Гийом вскакивал и крепко сжимал ее в своих объятиях, гордясь тем, что она принадлежит ему. Но в этом порыве не заключалось ничего нечистого; любовь их была здоровой и безмятежной.

В те дни, когда любовники не ходили к Источнику, они проезжали несколько километров в кабриолете, потом, оставив экипаж в какой-нибудь гостинице, бродили по полям наугад. Они выбирали самые узкие тропинки, которые уводили куда-то в неведомое. Если им удавалось пройти несколько часов среди росших двумя рядами яблонь, не встречая ни души, они бывали счастливы, точно воришки, ускользнувшие от бдительного ока полевого сторожа. Бескрайняя ширь тучных и однообразных нормандских равнин казалась им как бы символом их спокойной любви; им никогда не надоедали беспредельные просторы лугов и полей. Часто, заплутавшись, они выходили к фермам. Мадлена любила домашних животных; она могла полдня смеяться над цыплячьим выводком, окружавшим наседку, которая, растопырив крылья, громко кудахтала. Она входила в хлев, чтобы погладить коров, с восхищением смотрела на молодых, резво прыгавших козочек, ей нравились веселые обитатели птичьего двора, в душе ее рождалось безумное желание разводить кур, уток, голубей, гусей, и, если бы ее не удерживала улыбка Гийома, она наверняка каждый раз приносила бы в Ветей в своем подоле какую-нибудь птицу. Была у нее еще другая страсть — дети; увидев малыша, вертевшегося во дворе фермы, среди домашней птицы, она некоторое время молча, немного задумчиво смотрела на него с ласковой улыбкой; затем, не выдержав, подходила и брала карапуза на руки, даже не замечая, что личико его испачкано в земле и варенье. Она просила стакан молока и продолжала возиться с ребенком, заставляя его прыгать, звала Гийома, чтобы он полюбовался большущими глазами милого крошки. Выпив молоко, Мадлена неохотно покидала ферму, все время оборачиваясь, чтобы еще раз взглянуть на малыша.