Читать «Мир Авиации 2002 02» онлайн - страница 69

В начале марта 1964 года Группу войск инспектировало Министерство обороны с непременным финалом – крупными «двусторонними» маневрами. К ним привлекались все рода войск, штабы и узлы связи военного времени, десантно-транспортная техника и средства усиления. На 10 марта наступающие «восточные» должны были, «завершив окружение и разгром группировки «западных», выйти на гарделегенском полигоне непосредственно к границе с ФРГ. На учениях присутствовало высшее военное руководство, включая Главкома Объединенных вооруженных сил Варшавского договора Маршала А.Гречко.

В тот день события приняли неожиданный оборот. Накануне, 9 марта, мне, как управленцу полка (начальник ПДС – старший летчик), была поставлена задача проверить готовность оперативного грунтового аэродрома в Альтенграбове (15 км на северо-восток от Цербста) к приему первого эшелона полка. Помнится ровный зеленый газон площадки, непуганая живность, отличная погода. Развернул радиостанцию, вышел на связь, доложил о готовности. Пролетела спарка УТИ МиГ-15, дала «добро» и указание «ждать, быть на приеме».

Стало уже темно, когда свет неожиданно подъехавшего газика выхватил знакомую фигуру помощника командира полка по оперативной подготовке Осадчего. Он передал мне распоряжение убыть в часть для заступления утром на боевое дежурство. Приказы не обсуждают, но странно было то, что я вообще редко привлекался к боевому дежурству. Кроме того, заступавший наряд дежурных сил назначался приказом заранее, инструктировался, контролировался (в том числе врачом), ему предоставлялся предполетный отдых. Тут же – при полном комплекте боеготовых летчиков на казарменном положении в 15-ти минутной готовности… Очень странно.

Поздно вечером я был дома, а утром 10 марта – в дежурном звене. Предрассветный туман, смешанный с выносом промышленного дыма из района КосвигТалле, создавал непроницаемую пелену. Видимость – не более 50-70 метров. Взлет невозможен в принципе. Мой напарник Борис Сизов вызвался на первую смену – во 2-ю готовность. До 12 часов его, правда, «погоняли»: «Готовность первая, запуск, вырулить, зарулить, выключить». Но это процедура обычная. Потом, помнится, приехал чин из состава Инспекции – бритоголовый генерал ГлавПУРа Чугунов. Побеседовал с личным составом, вдохновил, снял пробу, в том числе из солдатского котла, уехал. И тут началось…

Человек предполагает, Бог располагает… Не успел я одеть ВКК и перебросить «пускач» к своему «мустангу» , как по селектору: «Занять первую!» Все последующие действия сенсорнобессознательны: лючки, заглушки, чехлы – в сторону (бойцы), обороты «пускача» (шофер), открытие фонаря, пристегивание с одновременным запуском и включением тумблеров (друг- техник), колодки, свобода выруливания (охрана). Все работает на тебя – вперед! Поэтому не успел прыгнуть в кабину, как: «Запуск!» (Рация еще не прогрелась, перепуганный боец высунулся из домика и, вращая рукой, показывает: «Запускай!»)

Короче, на полосе – в считанные секунды. Видимость – полполосы. Взлетать можно. Сухо, встречный ветерок. И сразу: «717-й, взлет на форсаже!» Это при том, что взлет на форсаже «рулевого» МиГ-19 редко применялся. Обычно взлетали на «максимале», поскольку при неодновременном включении форсажа двигателей тягой по 3250 кг самолет взлетным весом 7,5 т легко могло выбросить на грунт. Помнится, скорость нарастала настолько быстро, что появилась некоторая раскачка самолета по тангажу. Но это чисто летный нюанс. Не успел убрать шасси, команда: «На курс 330, цель реальная, приготовь оружие». Не скрою, в обычных условиях это – полный стресс. От обеда до начала войны – максимум несварения желудка.