Читать «Польско-русская война под бело-красным флагом» онлайн - страница 19

Все, тебе конец, Магда. Мне уже по барабану. То, что ты сейчас говоришь. Не вижу смысла, содержание смысла в твоих словах нулевое, потому что сама ты тоже без смысла, со всей своей литературой и образованием, со своими феминистскими закидонами, со всем этим твоим увлечением художественным искусством, точка, я сыт по горло. Больше ты меня уже не подцепишь, и пыль мне в глаза не пускай, потому что я знаю про тебя все, всю правду про твой псевдодиссидентский базар, про твой параментальный бордель, который ты, извиняюсь за выражение, содержишь вместе с этой дурой Арлетой. Давай ногу, потому что я не ручаюсь за свой гнев. Который и без того велик, а все время растет. Давай ногу. Ты спрашиваешь, если дашь мне ногу, скажу ли я тебе, что собираюсь с ней делать. Ладно, скажу, приготовься. А лучше закрой глаза и заткни уши, потому что в воздухе сейчас повиснет мат. И давай сюда эту ногу, без выкрутасов давай, хватит понты давить, лучше подтяни трусы, чтобы тебе было удобнее, и приготовься к быстрой смерти. Но перед смертью, в последние мгновения своей сраной жизни, посмотри, какое сегодня ночью красивое море, как оно классно шумит то направо, то налево, то вперед, то назад. Потому что потом ты его уже, скорее всего, не увидишь, разве что в аду. Если, конечно, твоя милая Арлетка пришлет на адрес твоего котла открытку с моря с самыми лучшими пожеланиями приятно отдохнуть, потому что она отлично проводит время и познакомилась с симпотным сорокалетним бездетным бизнесменом. Оглянись назад и посмотри, сколько ты всего еще могла бы сделать, пойми, что ты теряешь. Ты спрашиваешь, что я хочу сделать с твоей ногой, просишь не делать тебе больно. А я скажу тебе одно: ты лучше заткнись и, если у тебя еще остался товар, возьми заправься, а если нет, то это не мои проблемы, можешь шибануться песочком, потому что сейчас тебе, когда я это сделаю, будет офигенно больно. Потому что, не знаю, в курсе ты или нет, но я тебя убью. То есть, вернее, я имею в виду, что я тебе отрежу твою модную ногу в колготке, что в твоем случае равняется смерти. Я уверен. Даже если ты не умрешь от послеродовой горячки, от так называемого кровотечения, все равно тебе конец. Ты не сможешь трахаться, а от этого твоя чудесная трахалка увянет, что для тебя смерти подобно. Костыли я тебе, конечно, оставлю. В трех метрах отсюда. А сам отойду в сторонку и буду смотреть, как ты ползешь и корчишься в предсмертных муках, извиваясь и хватая ртом воздух, как выброшенные на берег водоросли.