Читать «Рассказки конца века» онлайн - страница 90
Александр Силаев
Начнем с названия — кто плюет и куда? Название забавно тем, что шокирует: но все-таки — о чем?
Первое, что приходит — автор плюет в душу читателю. Автор уточняет:
Но первый смысл все равно корреспондирует со вторым, и с третьим — получается, что есть некая сила, что постоянно плюется в любую душу, и текст о ней.
Соответственно, есть и нечто, куда плюют. Таковы границы реальности. Все дальнейшее — описание границ и пределов. А также производных и интегралов… нашей социальной, душевной жизни.
2
Не правда ли,
3
В данном случае автор показывает банальный случай словесного приключения. Очевидно, что толерантно мыслящий человек не может иметь претензий к сексуальным девиациям, будь то гомосексуализм, или другие случаи. Данное понимание имплицировано в межтекстуальное пространство стихотворения, служащего единственным местонахождением его смысла, и довольно прозрачно для искушенного читателя. Однако, и это в свою очередь также явно имплицировано в мировоззренческую позицию автора, допущение ненормативной лексики в литературные тексты не только правомерно, но и — в некоторых ситуациях — откровенно желательно.
Подобный вывод спровоцирован общей констатацией ситуации слова на рубеже веков, ситуации откровенного кризиса, вызванного неспособностью литературы выдержать энергетическую конкуренцию с альтернативными формами репрезентации реальности. Автор, по всей видимости, полагает себя не только осознающим кризис, но и способным — хотя бы отчасти — противопоставить ему свою технику, ориентированную на поиск дополнительных возможностей в деле усиления драйва. Использование матерной лексики — лишь один из приемов.
Также очевидно, что автор принимает элементарную истину постмодернистского осмысления: смысл любых слов находится не в словах, а в пространстве языка, то есть — между слов, и матерные конструкции сами по себе лишены смысла, приобретая таковой лишь в контексте. Контекст меняет значение любых слов, и тот же мат в замкнутом языковом пространстве народа, на что прямо и указывает последняя строка, служит прежде всего показателем экзистенциальной ущербности, слабости человеческого духа, живущего в рамках данной ограниченности. (Как известно, язык социальной общности всегда служит коррелятом ее онтологической проработанности, и, учитывая общее состояние языка так называемых «простых» россиян, можно сделать естественный и нелестный вывод о душевных качествах
Однако мат может быть элементом языка образованных сословий, носителей властных функций и креативных способностей — что означают те же слова в языке духовной элиты (если мы, затаенно-межтекстуально усмехается автор, не будем следовать