Читать «Рассказки конца века» онлайн - страница 65

— А вы что, любите эмпирию?

— Я не такой оценщик, чтобы ее любить… Но в чем-то — да, несомненно. Скажем так: местами я очень люблю эмпирию. Когда вырезают печень… Или не надо?

— Вы полагаете, я не знаю, как вырезают печень? — улыбнулась Ольга Николаевна. — Мы расчленили декана и поломойку. Кто на спор, кто на зачет. А перед этим была непруха… Знаете, что на курсах называют словом непруха? Или не надо?

— Вы знаете, есть вещи, которые я бы не стал делать… за любые деньги. Скажем, оформить рыжего. Или пролонгация. Или ваша непруха… Как ее называют — академическая…

— Тимофей, расскажите правду: на фига топорнику щепетильность? Она что, усугубляет оргазм? И забудьте слово академическая. В Академии так не говорят. Так говорят на помойке… кого досрочно инициировали.

Алеша, улучив момент, с головой ушел в новое рисование: теперь на листе покатился танк. Он подминал под себя деревянный домик и имел фашистские очертания. Сверху над танком пролетал самолет; агрессивно метая бомбы; одна из них летела знакомиться с танком. В самом углу примостилось рыжее солнышко. В другом углу одинокий человек зябко прятался за недорисованной елкой; видимо, партизан.

— Алеша, ты нас так заебешь, — сказала Ольга Николаевна. — Ослиный упрямец! Дядя чувствует кровный интерес к осмотрению твоей писи. У него такое призвание — ходить по городам и пялиться на чужие писи. Видимо, к тридцати годам своей становится недостаточно… Дядя, конечно, полнейший лох, но взрослых надо боятся.

— Не надо, — возразил Тимофей. — Что я, говно излишнее — меня опасаться? Я зачинщик старый, да не говно. Меня надо уважительно… руками не лапать… пыль с очков протирать.

— Выхухоль, — отрубила Ольга Николаевна. — Претенциозный и амбициозный выхухоль. Брандахлыст. Ходит, к мальчику пристает… Как к себе домой… Алеша, я кому сказала?

— Что сказали, Ольга Николаевна?

— Про штаны.

— Зачем про штаны?

— Ну, грубо говоря, тебе их придется снять, — Ольга Николаевна потянула со столика конфету, и, уже хрустя: — хочешь ты этого или не очень…

— А у меня штаны в клетку, — невпопад сказал мальчик. — В серую. Это ничего?

— Алеша, не притворяйся ебнутым идиотом, — с этими словами Ольга Николаевна стянула вторую конфету. Фантики она аккуратно скатывала в комочек и, заигрывая, кидала за шиворот Тимофея. Мазала и смеялась, и грозила пальчиком: — Алеша, Алеша, ты нас не проведешь… Ну какая разница — подумай сам — какие у тебя там штаны? В клетку или в горошек? Да хоть в крапинку. Мы же не такие балдые, чтобы пялиться на твои штаны… Нас больше интересует суть… Так сказать, феномен за обманчивой личиной явления…

— А дядя будет ее фотать? — вздохнул Алеша.

— Нет, — съязвил Тимофей. — Я буду ее зарисовывать цветными фломастерами в твоем альбоме. Как маленький… Совсем, что ли, порядка не знаешь?

— Не знаю, — сказал Алеша. — Порядки мы только в следующем классе проходим. А в этом только зверей.

Ольга Николаевна развернула седьмую конфету:

— Врет. Все они проходили, вплоть до инициации. Не слушайте его, Тимофей, нашего охуенного шалуна… Он, с позволения сказать, дурит, потому что не знает жизни. Поживет с наше — и перестанет.